Я продолжал рассматривать потолок, все глубже и глубже погружаясь в свои мысли. А они становились все мрачнее и мрачнее.
Отомстить. Найти уродов, которые это сделали, а потом перебить всех и развесить на всеобщее обозрение в разных частях города, чтобы другие ублюдки знали, что их ждет. Может быть, так я предостерегу кого-то от вступления в банды? Возможно, кто-нибудь уйдет из них, опасаясь, что станет следующим. Впрочем, мне наплевать на этих уродов. Я хочу всего лишь добраться до тех, кто убил мою семью, и отправить их в переработку.
Дело. Нужно достать дело. Как поступить?
Подкупить следователя? Это вариант, конечно, почему бы и нет. Если найти того, кто именно вел дело моих родных. Денег у меня достаточно, на счету почти четыреста тысяч: то, что удалось отложить, плюс деньги за последний контракт с бонусами за успешное устранение пары высокопоставленных врагов. Ну и за жетоны вражеской ЧВК, «Уайтграунд», за них тоже платили более чем хорошо.
Только вот следак ведь наверняка догадается, что я делаю это для того, чтобы устроить самосуд. Так что не факт, что он пойдет на такое. Если утечет, что он продал дело налево.
Какие еще варианты? Вломиться в управу и похитить данные? Одному провернуть такое невозможно. Есть, конечно, наемники, лихие парни, которые могли бы провернуть такое вместе со мной, да только вот нет у меня никаких выходов на криминал. Я был чертовски далек от таких вещей.
Ну и что мне делать? Найти клуб для наемников — не проблема. Только вот единственное, что я там могу получить — это проблемы. Чужих там не любят, чтобы сойти за своего, нужно чтобы кто-то за тебя поручился. Да и не берутся эти парни за работу мимо решал. Напрямую на заказчиков работают только полные лохи, а они либо не согласятся, либо не вывезут.
Да и если бы у меня были выходы на криминал, то все можно было бы провернуть гораздо проще. Найти хакера, который вскроет базы данных полицейского участка и принесет мне дело на блюдечке. И вот уже тогда…
Но тут опять же все упирается в связи. А я максимально избегал этого всю жизнь, даже когда подворачивалась возможность. Занимался честной работой, не лез на теневую сторону города.
Похоже, что отомстить все-таки невозможно. Не узнаю я, кто это сделал. А так получается…
Мне больше нечего было делать в этих местах. Остается только забыться. Есть несколько путей. Так или иначе, каждый из них — это путь слабых, дорога для тех, кому не хватит сил собраться с силами и жить дальше. Мне не хватит, я отчетливо это понимаю.
Алкоголь, наркотики, случайные связи… Все это не для меня. Я буду хранить их память, и они однозначно не хотели бы, чтобы я закончил жизнь в каком-нибудь притоне. Нет. Да и не буду я чувствовать себя своим там.
В моей жизни было две ситуации, в которых я чувствовал себя на своем месте. Первый вариант — это когда я был рядом с Алисой и Ваней. А второй… Второй — это война. Так что так я и поступлю.
Нечего разлеживаться. Соберусь и прямо сейчас поеду в офис. Подпишу новый контракт и полечу обратно в Мали. Или в Колумбию. В Аргентину. В Сирию. В зависимости от того, куда отправят. Мне-то какая в общем-то разница?
Компания предпочитает бессемейных. Ну что ж, теперь я именно такой.
Даже вещи разобрать не успел. Ну что ж, так ведь даже лучше.
Глава 3
Офис ЧВК «Клинки» находился в высоком угловатом здании. Не одна из башен Новой Москвы-сити, конечно, но это все равно пятнадцать этажей синт-бетона, стекла и металла. Символ, которым руководство требовало оказывать себе уважение.
Над входом находилась вывеска, символ, который помимо всего прочего изображали у нас на шевронах. Два перекрещенных между собой кинжала внутри венка. «Клинки» — они и есть «Клинки», так что и логотип соответствовал.
Сумку я с собой не взял, потому что ближайший вылет в любом случае уже пропустил. А так, не переодеваясь, отправился прямо туда, на общественном. На монорельсе прокатился через половину города и добрался.
Поднялся на крыльцо, и стеклянные двери разошлись передо мной сами собой. Сейчас это воспринимается, как само собой разумеющееся, а в начале века какие-нибудь мальчишки наверняка думали, что это волшебство. Или, что где-нибудь сидит дядька, который смотрит по камерам, кто подходит к двери, а потом нажимает на кнопочку, чтобы ее открыть.
Я оказался в холле. Все тут было строго, по-военному, никаких фонтанов и искусственных фикусов в настоящих горшках. Видели фотографии с разных операций, причем, начиная чуть ли не с начала века. Компания была с историей, с репутацией.
В противоположной части зала была огромная золотая таблица из плитки, на которой мелким шрифтом напечатаны фамилии и инициалы погибших. Их много, очень много, если поставить себе целью прочитать все, то закончишь, наверное, не раньше, чем через пару дней.