— Мне кажется, что ты просто не знаешь, как поступить, — решительно заявил Алексей. — Ни ты, ни твои ребята пока не очень рискуете. Машина сгорела, мои конвоиры вас не опознают. А что касается гипотетической угрозы со стороны криминала, то это совсем другая история.
— Что ты хочешь этим сказать? — скрестил руки на груди Николай.
— Я думаю, что ты никак не можешь решить, что делать со мной, — рубанул Алексей. — Я — единственная проблема для вас. И не удивлюсь, если не сегодня, то завтра твои напарники решат, что от меня нужно избавиться. И тогда можно будет вздохнуть свободнее. Я прав?
— Частично, — Николай повернулся к окну, взглянул на заваленную мусором помойку возле забора, вздохнул. — Если бы всё было только в этом… Поверь, я, конечно, не монстр, но если бы имел твердую уверенность, что с твоим исчезновением все проблемы кончатся, то… — он не закончил, но все было ясно и так.
— Дело в том, что я не знаю, как жить дальше, — наконец произнес он вполголоса. — Пять лет эти парни выполняли мои приказы. И я был уверен, что они не подведут. Прикроют, если потребуется. Вынесут из-под огня. Не бросят. Но и они знали… — он сбился, махнул рукой, словно подбирая слова. — Они верили мне. И в тот раз тоже… Если бы я приказал — они бы пошли на штурм. Но я отказался. А вот теперь они смотрят на меня и ждут. Ждут, что я смогу им помочь. С их проблемами, с работой, смогу наконец как-то наладить их, разрушенную моим решением, жизнь. А у меня нет для них никакого ответа.
Он повернулся к напряженно слушающему его Алексею: — Поверь, если бы это смогло помочь, я мог бы решить с тобой еще там, в ангаре. И свалить всё на бандитов. А что потом? Атос, которому кровь из носа нужны триста тысяч, попытался бы найти их любым способом. И, скорее всего, уже лежал бы с простреленной головой. Ежик ушел бы в глубокий запой. На неделю, на две. Не знаю. Потом от него ушла бы жена. А потом он сдох бы где-нибудь на чужой хате от паленой водки. Вот и все перспективы.
— Про себя почему ничего не сказал? — выслушав откровенное признание Николая, спокойно спросил Алексей.
— А я бы застрелился, — произнес тот без каких-то эмоций в голосе. — Может быть, перед этим еще кого-нибудь завалил. Из тех, кто заслужил. Но это уж, как пойдет.
— … И вообще, этот горький катаклизм, который я тут наблюдаю… — процитировал Алексей цитату из старого, советских времен перестроечного фильма. — Знаешь, есть у меня одна идейка… Но это позднее. А пока будет просьба. Сгоняй в Москву. Там мне на Казанском вокзале должны одну посылочку оставить. В камере хранения. По моим подсчетам уже должны привезти. Номер ячейки три тройки. Номер кода: Один, девять, девять, ноль.
— Сразу хочу предупредить — ничего ценного. Для тебя или для кого-то другого. Но, если все сделаешь, я попробую твоим ребятам помочь. Ну попытаюсь. Сам, по известным причинам, этого сделать я не могу. Приходится просить. И вот еще… если не затруднит. Возьми в аптеке несколько лекарств. Список я составлю, — он почесал в затылке: — И последнее. Точно последнее. Купи ноутбук. Неважно какой. Главное, чтобы можно было отсюда выйти в интернет.
— То есть еще и симку, и роутер… — едва сдержался от колкости Николай.
— Слушай, я же не просто так. Для дела, — обезоруживающе улыбнулся Алексей. — И деньги за него тебе отдам, если ты об этом.
— Ладно, разберемся. Но это все? — Николай испытующе глянул на собеседника. — Точно поможешь?
— Постараюсь, — вновь улыбнулся Алексей. — Не привык обещать заранее. Но и зря обещать не привык. Так что попроси парней потерпеть еще немного. И сам не глупи. Глядишь, и прорвемся.
Николай уехал, а Алексей, сохраняя внешнее спокойствие, в душе чувствовал некоторое беспокойство. Слишком многое зависело от этой поездки.
Наконец, ожидание закончилось. Повернулся ключ в раздолбанном замке, стукнула входная дверь.
— Принимай посылку от деда Мороза, — неумело пошутил Николай, одновременно окинув взглядом сидящих в разных углах комнаты парней.
— Что это? — в невинном на первый взгляд вопросе Ежика прозвучала непонятная нотка скрытого раздражения. — Командир…
— Не понял? — в голосе Николая скрипнул металл. — Я кажется предупредил, что мои действия не обсуждаются. И вы согласились.
— Да я так… — смутился боец.
“А вот и первая ласточка. — С грустью подумал Алексей. — Увы, люди есть люди".
Но продолжать философские рассуждения помешало волнение. "Сейчас все и решится, — понял Алексей. — Если мой помощник выполнил оставленные поручения, как нужно, тогда еще есть шанс, а если нет, то придется…"