— О, я знаю больше, чем ты думаешь, Хейвен Бенсон, — тихо сказал он, этот голос такой соблазнительный.
— Думаю, тебе следует уйти, пока я не позвала на помощь. Поверь мне, ты не захочешь, чтобы мой отец или брат нашли тебя здесь.
— Почему же? — спокойно спросил он.
— Они тебя убьют.
— Думаешь? — он приподнял бровь, глядя на меня, и на его губах заиграла дьявольская ухмылка.
— Да. Только одна репутация моего отца должна заставить тебя бежать, поджав хвост.
— Я знаю всё о репутации твоего отца. И не убегаю, поджав хвост. Никогда.
— Так, ты осознаешь, что рискуешь своей жизнью.
Он рассмеялся глубоким, искренним смехом, от которого у меня внутри всё затрепетало.
— В конце концов, ничто стоящее не обходится без риска, — ответил он, его губы изогнулись в дьявольской ухмылке.
— Это не игра.
— Думаю, ты скоро изменишь свое мнение, — возразил он, подходя ко мне так близко, что я почувствовала тепло его тела на своем.
— Нет, не изменю, — признала я, и голос слегка дрогнул.
Он наклонился ближе, согревая мое лицо своим дыханием, и прошептал:
— Но всё возможно.
Мое сердце забилось быстрее, пока я обдумывала его слова.
— Я тебя не знаю, — пробормотала я.
Его глаза сверкнули от удовольствия.
— И всё же, тебе интересно.
— Видишь, это буквально то, что происходит в каждом фильме ужасов. Девушка доверяет красавчику с голубыми глазами, который хочет ее трахнуть, а потом оказывается мертвой, — заикаясь, пробормотала я, стараясь ближе придвинуться к туалетному столику.
Боже, зачем я сказала это вслух?
Он тихонько усмехнулся, проводя пальцами по своим растрепанным волосам, что только придало ему еще более опасный и соблазнительный вид. Что, блядь, со мной не так? Мне следовало бы позвать одного из вышибал, но я этого не сделала. Я просто стою там, полностью очарованная. Очевидно, мой индикатор опасности незнакомцев был сломан, и если бы он порубил меня на мелкие кусочки и бросил их собакам, я бы, наверное, поблагодарила его за то, что он спас меня от моей никчемной жизни, которую я ненавидела.
— И всё же, вот ты стоишь в комнате со мной – горячим незнакомцем с… как ты сказала? Ах, да, глазами, вызывающими желание трахнуть – обдумываешь мои слова, вместо того чтобы бежать к двери и позвать своих телохранителей.
В этом он прав.
Я не могла отрицать, что меня тянуло к нему, даже несмотря на то, что он вошел в мою гримерку и загнал меня в угол. В нем было что-то притягательное, манящее, магнетическая сила, которой я не могла противиться.
— Чего ты от меня хочешь? — потребовала я, стараясь, чтобы голос звучал скорее агрессивно, чем любопытно.
— Танец, — ответил он.
— Танец?
Он наклонился ближе, теплое дыхание щекотало мое ухо.
— Всего один танец, Хейвен Бенсон. Поверь, тебе понравится.
Я колебалась мгновение, мысли неслись со скоростью лесного пожара. Что было в этом незнакомце, что заставляло меня чувствовать себя такой живой? Волнующая опасность? Неизвестность? Что-то, что мой отец не мог контролировать? Или, может быть, я была просто шлюхой, как все думали, и мысль о чем-то опасном была слишком хороша, чтобы ей сопротивляться.
Мне нужно было убраться отсюда, подальше от этого парня, пока я не сделала что-то глупое. Я глубоко вздохнула:
— Извини. Мне сейчас нужно быть в другом месте. Я советую больше не приближаться ко мне, потому что мой отец или брат убьют тебя.
Не дожидаясь ответа, протиснулась мимо него, поспешно открыла дверь своей раздевалки, резко захлопнув ее за собой. Не стала проверять последует ли он за мной. Прекрасно знала, что мой отец был монстром. И узнала это в очень раннем возрасте. Если я когда-нибудь забуду это, он обязательно напомнит. Мой брат не лучше. Я была его собственностью, личной шлюхой. И делала то, что он требовал, без вопросов, только чтоб выжить под его правлением.
Добравшись до комнаты Лотоса, толкнула дверь. То, что я увидела, заставило мой желудок сжаться. Уинстон Грей был уже не один. Он сидел рядом с моим братом и двумя другими мужчинами.
— Вот моя прекрасная младшая сестренка.
Я знала этот взгляд, который означал что он что-то задумал. Что-то, что мне не понравилось бы. Что-то, что напомнило – я не контролирую свою собственную жизнь.
Алекс поднял глаза, на лице появилась довольная улыбка.
— Я рассказал Уинстону и его друзьям, как сильно тебе нравится делать так, чтобы нашим партнерам было хорошо. Это твоя специальность, правда?
Я не двигалась, но бросила на Алекса взгляд, олицетворявший мою ненависть. Если он и заметил, то не выглядел смущенным или хоть немного обеспокоенным. Вместо этого его губы сжались в тонкую линию, и он встал, поправляя пиджак, прежде чем направиться ко мне.
Я повернулась и вышла за дверь, сделав пару шагов в коридор, прежде чем почувствовала его крепкую хватку на моих волосах, за которой последовал жестокий рывок, от которого моя голова откинулась назад. Я услышала резкий треск, и мое зрение затуманилось. Волна боли нахлынула, когда он яростно ударил меня головой о стену.
— Не зли меня, сестра, — прорычал Алекс.
— Не злить тебя, брат? — издевалась я.
Жгучая боль, пронзившая мою щеку, когда он ударил меня тыльной стороной ладони по лицу, заставила споткнуться, и я едва удержалась на ногах, прежде чем упасть на пол.
— Ты такая же упрямая, как наша мать, и никак не можешь усвоить урок, посмотри, к чему это ее привело, Хейвен, — прошипел он, его глаза были темными и опасными.
Я сплюнула кровь и посмотрела на него снизу вверх, позволив насмешке еще громче прозвучать в моем голосе.
— Ты всегда был монстром, как и наш отец, — усмехнулась я, надеясь напугать его.
Алекс горько рассмеялся.
— Это должно ранить мои чувства? Монстры правят этим миром, и я самый могущественный из них. Оглянись вокруг. Видишь ли ты кого-нибудь, кто спешит тебе на помощь? Конечно, нет. И знаешь почему? Потому что ты всего лишь шлюха. Как и любая другая женщина. Как и наша мать. Годна только для того, чтобы сосать члены и рожать потомство. В твоей истории нет героев, Хейвен. Ты всегда будешь именно такой, какой я позволю тебе быть. И прямо сейчас, ты хорошая маленькая шлюха, которая вернется туда и ублажит Уинстона и его престарелых друзей, чтобы наш отец мог заключить очень важную сделку и стать на шаг ближе к уничтожению ублюдков из Братства, — прошипел он, его лицо исказилось от ненависти, а вены на шее вздулись от гнева.