Болтун – находка для шпиона, как говорится.
Я с нетерпением ждал того момента, когда смогу увидеть выражение его лица, после того как мы уничтожим его и всю эту жалкую семейку. Судя по тону разговора, Александр казался особенно взволнованным нашим недавним уничтожением его складов, что было всего лишь началом в длинной череде запланированных нами нападений. Мы продолжим бить по больному месту, пока не доберемся до самого труса. Я едва сдерживался, чтобы не выдать свое присутствие и не насладиться ужасом в его глазах, когда он захлебнулся бы собственной кровью – последний комар, с которым Братству нужно разобраться. Но Арчер сказал мне подождать, я был верен ему.
Однако, когда Александр затащил Хейвен обратно в комнату Лотос и объявил, что гости ждут, зверь внутри меня не позволил стоять и смотреть. В ту же секунду я принял решение, которое могло бы меня убить. Несмотря на опасность, на моем лице расплылась кривая улыбка.
Я пиздец как любил хаос – он действительно заставлял кровь бежать быстрее по венам.
Он схватил меня за руку и потянул в сторону комнаты Лотос.
— Ой, Алекс, — запротестовала я, пытаясь вырвать руку из его хватки. — Ты делаешь мне больно.
— Я сделаю гораздо больнее, если ты не заткнешься и не сделаешь то, что тебе говорят.
Открыв дверь, он втолкнул меня внутрь, и я, споткнувшись, шагнула вперед, подвернув лодыжку на высоких каблуках, и упала на пол. Звук смеха раздался вокруг, и мое лицо покраснело.
— Смотри, Уинстон! — сказал один из мужчин. — Эта сука уже на коленях.
Еще больше смеха.
— Наслаждайтесь, друзья, — сказал брат позади. Я повернулась, чтобы посмотреть, как он выходит из комнаты, подмигнув, закрывая за собой дверь.
Ублюдок.
Я знала, чего от меня ждут. Я была здесь, чтобы танцевать и делать минеты потенциальным деловым партнерам моего отца, иногда даже тем, кто уже давно был его компаньонами. Я даже позволяла трогать мою задницу и грудь – на одну ночь давала почувствовать себя так, словно страстно хотела с ними переспать. Иногда я трахалась с некоторыми из них. Это было в первую очередь из чувства долга, но иногда делала это, чтобы хоть что-то почувствовать.
За неимением лучшего.
Бывали дни, когда я чувствовала себя совершенно онемевшей и отчаянно нуждалась в том, чтобы почувствовать себя желанной и стать чьим-то объектом вожделения. Я была как избитая собака, жадная до объедков от своего хозяина. Притворялась кем-то другим. Не Хейвен Бенсон, дочерью монстра и красивой дыркой, которую мужчины мечтали заполнить. После смерти матери у меня всегда была ненасытная потребность в одобрении. Был постоянный зуд, который невозможно было удовлетворить.
Моя душа была неспокойна, я постоянно искала новый порок, который заставил бы меня чувствовать себя нормальной. Чтобы вытащить меня из тьмы, в которой жила так долго. Иногда это был секс, иногда – алкоголь. Несмотря на то, что я продавала наркотики для семейного бизнеса, сама никогда их не употребляла. Боялась, что если начну, мне понравятся ощущения, которые они вызовут. Что стану зависима. Воочию убедилась в действии наркотиков на примере девушек с работы и клиентов, которым она их продавала, они испытывали эйфорию, избавлялись от боли и оцепенения.
Но самое главное – получали временное облегчение от жизненных трудностей.
В конце концов, кто бы не захотел сбежать? Особенно, когда обнаруживаешь, что стоишь на коленях, обожженных ковром, лодыжка подвернута и начинает опухать, а гордость уязвлена. За все эти годы жестокого обращения меня никогда не заставляли участвовать в групповухе, особенно с Ларри, Мо и Керли из The Three Stooges1. По непонятным для меня причинам на этот раз мой брат допустил это. Вывод напрашивался сам собой – это не его выбор.
Это решение моего отца. Что еще раз показало, что отец отчаянно хотел заключить сделку с Уинстоном Греем – это было очень любопытно.
Я обернулась и увидела, что Уинстон приближается ко мне спереди, а двое его друзей кружат вокруг, как стервятники. Чья-то рука погладила меня по щеке, а пухлый мужчина слева расстегнул молнию на брюках и гордо продемонстрировал свой твердый пенис, поглаживая его для пущего эффекта.
В лучшем случае его размер был меньше среднего.
Я пошевелилась, пытаясь увеличить расстояние между своим лицом и его членом, но кто-то схватил меня за волосы и дернул голову назад. Я закричала от боли, пытаясь освободиться от их хватки. Я была сыта по горло людьми, дергавшими меня за волосы сегодня вечером.
— Куда-то собралась, малышка? — спросил один из мужчин.
Я посмотрела на него.
— Искала свои очки, чтобы рассмотреть жалкое подобие члена в твоих руках.
Злой, но шокированный взгляд на его лице, прежде чем он поднял руку и ударил меня тыльной стороной ладони, стоил синяка на лице. Я рассмеялась, схватившись за щеку рукой:
— Крошечный – я уже говорила крошечный?
— Джеральд, не надо, — прервал его Уинстон неоспоримо.
— Ты просто позволишь этой шлюхе разговаривать со мной в таком тоне? — спросил полный мужчина, теперь уже идентифицированный как Джеральд, с красным лицом и выпученными глазами.
— Да, позволю. Эта шлюха – дочь Абеля Бенсона, и я не хочу лишиться головы из-за того, что ты не смог вынести оскорбления по поводу размера твоего пениса, который на самом деле короче среднего. Я имею в виду, да ладно, мы же не слепые. Это наверняка не первый раз, когда кто-то оскорбляет тебя, — рассмеялся он.
— Пошел ты. Пошел на хуй.
Джеральд, кипя от гнева, сжал кулаки и бросился на меня. Я приготовилась к удару, готовая принять его. Но, прежде чем он успел добраться до меня, Уинстон шагнул вперед, схватил его за плечо и оттащил назад.
— Полегче, Джеральд. Я не шутил. Ты облажаешься с Абелем. Я сказал – достаточно. Можешь трахнуть ее, но больше не бей.
Лицо Джеральда исказилось в рычании, но ему удалось взять под контроль свой гнев, хотя и с трудом. Он бросил на Уинстона обиженный взгляд, прежде чем неохотно опустить руку.
Уинстон подошел ко мне, на его губах играла легкая улыбка.