Снова и снова.
Паразитенок внимателен. Даже слишком.
‒ Съем все, что мамочка приготовит.
Ну нет, от такого покладистого милуна расплывется в умилении разве что Тамара.
‒ Тогда тебе следует заранее ужаснуться, малявка. Ведь Лето и отравить может.
‒ Панкейки были вкусными. ‒ Эли с жадным нетерпением пялится на выбранные мной упаковки со съестным. ‒ И пудинг тоже.
Решил припомнить мне все преступные деяния?
Еще раз кидаю взгляд на входную дверь и, сердито цыкнув, разворачиваюсь к кухонному гарнитуру.
‒ Я творю ядовитую непонятку. Не отвлекать, ‒ кидаю через плечо и секунду спустя получаю радостное «ясно!»
И чего ему ясно? Или повторяет мою фразу, брошенную в ответ на отказ Лиллоу обслужить мелкого господина, и заодно копирует мои же интонации? Но от того, что Эли чересчур послушен, мне даже нечего ему предъявить. Да и аргументированные причины, чтобы отогнать его от себя, мой мозг в настоящий момент тоже отказывается придумывать.
Спустя тысячи мучительных секунд сижу за столом и задумчиво слежу за тем, как младший из братьев уплетает мое творческое безумие ‒ куриные кусочки, спрятанные в прослойках омлета. Творение выглядит непрезентабельно и имеет схожесть с горой чьих-то вывороченных внутренностей. На зрелищность я и изначально не претендовала, а красивую подачу стоило бы ожидать от свинтившего от своих обязанностей дворецкого и его команды. Однако, как и обещал, детеныш Иммора уплетает гадостную непонятку за обе щеки.
Принюхиваюсь к чашке с какао и, пихая пальцами, пододвигаю ее к тарелке.
‒ Запивай. И, ‒ недовольно кошусь на соседнюю тарелку с нарезанными овощами, ‒ витамины не забудь закидывать в рот.
Эли перестает жевать. Замечаю проблеск скоростного мыслительного процесса, а затем паразитенок, набрав побольше воздуха в легкие, восклицает:
‒ Не буду!
‒ Чего? ‒ приоткрываю рот, удивившись внезапному протесту. Видимо, кое-кто устал изображать милашку. Раззадорившись, хватаю вилку, подцепляю огурец и сую мальчишке под нос: ‒ А ну распахнуть врата в бездну!
«Бездна» с готовностью открывается, и пропитанная витаминами пища исчезает в бездонном нутре мальчишки.
‒ Продолжай. ‒ Откладываю вилку и складываю перед собой руки.
‒ Не буду!
«Что за фигня?!»
Терзаясь смутными подозрениями, вновь беру столовый прибор и подцепляю сразу несколько овощей. Несмотря на недавний бунт, как только витаминная смесь оказывается у губ паразитенка, тот мгновенно заглатывает предложенное. Избавляюсь от вилки и жду его дальнейших действий.
‒ Не буду!
И все повторяется по новой.
«Ах ты, хитрый мелкий крысеныш».
Вступать в подобного рода битву мне совершенно не хотелось. Он гнусно тянет струны моего ангельского терпения, а я не способна сообразить, как ему противостоять. Ну, смешно же, всерьез воспринимать противником какого-то малолетку. В итоге этот фарс заканчивается тем, что содержимое овощной тарелки посредством моего участия полностью перекочевывает в растущий организм рядом.
Чудится или меня в этом раунде попросту размазали по стенке?
Шепотом чертыхаюсь и внутренне бешусь, пока смотрю на откровенно довольную рожицу напротив.
‒ Теперь вали в свою заячью норку, ‒ распоряжаюсь я и собираю тарелки.
Мытье посуды приводит мое состояние в норму, и под конец я даже чувствую удовлетворение от совершенного подвига и собственной выдержки.
«И что это за подстава?»
Эли и не подумал следовать команде и вернуться в комнату. Насытившись, мальчишка устроил лежбище прямо на диванной подушке и благополучно засопел. А его навыки схожи с моими: я тоже всегда могла погрузиться в сон в любом месте и при любой ситуации.