‒ Подъем… ‒ Замираю с протянутой рукой. Намерение похлопать пальцами по гладенькой бледной щеке Эли как-то быстро увяло. ‒ Ладно, уломал, беленький надоеда. Но не считай это победой.
Подхватываю его на руки и слегка сотрясаю, умещая малюсенькое тельце в объятиях. Снежно белая голова устраивается на моем плече, и мягкое дыхание начинает щекотать шею под левым ухом. Он пахнет, словно сахарная пудра.
Развлекая себя бессвязным бурчанием, распахиваю дверную створку и выхожу в холл. Моя ноша безмятежно путешествует по красивому миру сновидений, щекоча мою щеку согнутым заячьим ухом от капюшона своей восхитительно мягкой пижамы. Полностью сосредоточившись на тяжести ребенка на плече, не сразу замечаю присутствие постороннего в вечерней тишине поместья.
У лестницы, будто рвущийся из пола ледяной сталагмит, неподвижно стоит Лирис. Еще чуть-чуть, и буду всерьез думать, что я – чертов магнит для малышни. С моих губ срывается недовольное кряхтение. А настроение мне основательно подпортила одежка мальчишки. На старшем из братьев белоснежная сорочка с блестящим цветочным узором на воротнике и белые брюки. Ну, и почему это создание решило сегодня выбрать пижамный комплект, по цветовой гамме совпадающий с моим и Эли? Где его безумные пестрые футболки? И яркие сочетания? Мы втроем теперь как будто из одной команды! Или у нас тематическая вечеринка с зайцами и блестками.
Глаза Лириса при виде меня расширяются. Что ж, мне тоже не слишком комфортно вблизи него.
«Мамочка…» ‒ сквозь сон бормочет Эли и трется носом о мою шею.
Хорошо, беситься все равно бесполезно, ведь я сама дала разрешение ему творить все что угодно сегодня.
О, ясно, судя по ошарашенной мордочке Лириса и направлению его взгляда, в состояние сосульки мальчишку вогнала вовсе не встреча со мной. А младший братец, спящий на моих руках. Или проблема не в самом состоянии сна? А в том, что я вообще прижимаю его к себе?
Закатываю глаза и мысленно обращаюсь к собственной смекалке. Считаю себя достаточно сообразительной, но, честно говоря, прямо сейчас не нахожу ни единого выхода из ситуации, кроме как продолжать держать Эли на руках. И подобный паралич в разуме наступает всякий раз, когда я взаимодействую с детьми Виви. Абсолютная пустота в системе решений и организации действий.
Куда метнуться? Какой конечностью дернуть?
Да что мне вообще с ними делать?!
Тупик. Обрыв, и за ним ‒ провал из тьмы.
‒ Ну, привет, дьявольский властный господин номер два, ‒ хмыкнув, выдаю я наконец.
Да, да, я все еще помню, как он мне приказы раздавал в заячьем раю ‒ комнате Эли. И каким образом до этого заставил туда прийти.
Лирис озадачено хмурится.
‒ А кто номер один? ‒ Его любопытные царапки взглядом, словно легкие укусы ледяного дождя. Вот бы и мне научиться так выразительно пялиться. Глаза-то у нас одинаковые.
‒ Номер один… ‒ Морщусь как от мысли о личности «номер один», так и от теплого детского дыхания, греющего мне шею. ‒ Угадай, Хвостик. Кто властелин мира? Ну? Угадаешь с первой буквы? Неа? Виви. Папашка твой.
‒ Властелин мира. ‒ Лирис с недовольным видом складывает губы в отличнейший бантик. Его навыкам определенно стоит позавидовать милашкам девицам, зарящимся на мужское внимание. ‒ Вовсе нет…
Ух ты, это что такое? Какое-то усложненное соперничество с отцом? Может, Лирис хочет быть похожим на Виви и комплексует из-за своей женственности? Может, у них не слишком ладится с общением?
И, к слову, насчет схожести… С досадой изучаю белоснежную лохматость, красующуюся на голове Лириса вместо вездесущего хвостика. По всей видимости, мальчишка обычно целенаправленно распрямляет волосы, потому что сегодняшняя пышность совершенно не похожа на его обычную аккуратную прическу. Невыносимо признавать это, но лохматушки на детской головенке просто копия моего беспорядка, творящегося на башке буквально ежедневно. Хотя отличие все же имеется: мое безумство на голове жестковатое и непослушное, а вот у мальчишки даже издалека видна мягкость его снежных завитушек.
По спине склизкой змеей скользит холодок.
Сходство со мной… Подобие меня…
‒ Та-а-ак чего ты тут ошиваешься? ‒ заглушив колющее чувство, спрашиваю я.
Лирис, затравлено косясь на меня, делает шажок в сторону двери, ведущей в помещения для работников поместья. Где-то там отсиживается подлый Лиллоу.