Мощно шмыгнув носом, тычу большим пальцем в сторону пола рядом с собой.
От Виви следует едва заметное шевеление, а затем он, чуть передвинувшись, прижимается спиной к дверной раме и складывает руки перед собой. Его локоть при этом движении проходится по моему рукаву. Что ж, он наполовину выполз. Половина его тела торчит в коридоре. Почти победа.
‒ Сначала расскажи о деле.
По-моему, у меня уже смысловое перенасыщение от слова «дело». Сколько раз оно уже произнесено? Мы с Виви такие ошалело деловые, что переговоры вряд ли зайдут в тупик. Наша инициативность просто протаранит любой намек на препятствие.
Но вернемся к моей бесячке. Он что, поторговаться решил?
С тяжелым сопением закатываю глаза. Требуется моральная встряска для продолжения разговора, а иначе инстинкт одержит верх, и я прерву этот запредельно бессмысленный контакт.
‒ Это дело…
‒ Важное, ‒ Виви внезапно дает подсказку.
‒ С чего решил?
‒ По причине того, что обычно, Чахотка, ты не тратишь на меня время.
Какой догадливый. Подмывает съязвить. Однако для нужного результата требуется сохранить временно созданную репутацию дружелюбного соседа и выполнить данное Тамаре обещание. И грызня на пустом месте миссии не поможет.
‒ Временем я действительно дорожу. ‒ Растягиваю рот в улыбке. ‒ Поэтому оцени, насколько мое настроение сегодня превосходно, раз нам посчастливилось встретиться лицом к лицу.
Мои возвышенные и едва ли не поэтические потуги сразу же пропадают в никуда. Постное лицо Виви и острый взгляд из полуопущенных век говорят о многом. Собеседник как будто расслаблен и готов внимать любой чуши. На самом же деле жестко перерабатывает каждую фразу в уме и точечно колет глазами корку моей эмоциональной преграды, выискивая неискренние словесные трюкачества.
Перегруппировываюсь и прислоняюсь плечом к косяку. Виви делает то же самое со своей стороны. Теперь мы словно зеркальное отражение друг друга.
‒ Уже оценил. ‒ Золото его глаз становится еще ярче. Оно почти физически ощутимо и бьет жаром, словно обжигающий сплав, из которого можно создавать невероятно прочные и восхитительно прекрасные изделия.
‒ Тогда… ‒ Я еле-еле держусь за остатки своего дерьмового образа. ‒ Прекращаю светскую болтовню и бью сутью. Короче, Виви, сделай вид, что ты хороший малыш, и выйди на часик проветриться. Дело ‒ раз плюнуть, легкотня.
Глаза Виви сужаются.
‒ Нет причин для притворства, Чахотка. И предлагаемая роль мне не подходит.
Заинтересовываюсь не на шутку. Похоже, юного ледяного господина что-то из моих слов сильно задело. На что он так отреагировал? На «хорошего»? На «малыша»? Честно признаться, я в курсе, что мой тактический подход к разговору по душам просто-напросто отвратен. Вместо того чтобы мягонько юлить и постепенно выманивать зверюшку из его опасной норы, я по-простецки прямо говорю ему: «вываливайся наружу, потому что великая я так захотела».
‒ Тебя кто-то прислал? ‒ Виви чуть клонится вперед, уже реально грозя втиснуться в мое личное пространство.
Допрос?
О нет, информатора сдавать я не буду. Тем более что «информатор» от подобной подставы может и откинуться с перепугу.
‒ Допустим. ‒ Устрашающе позыркать и я умею. Что и демонстрирую, набычившись и корча рожу. ‒ Прислали, да, верно. Угадал.
Да, да, кидаюсь правдой, как и обычно. Однако любое пламя негодования я намереваюсь взять на себя. Но Виви, к моему удивлению, мгновенно теряет интерес к персоне, которая направила меня к нему. Ему нужно узнать иное.
‒ Раз ты согласилась составить мне компанию, то преследуешь какую-то цель. В чем она заключается?
Затылок щекочет ветерок беспокойства. Нечто в предположениях Виви внезапно начинает настораживать. Чувствую, что вот-вот куда-то влипну.
‒ Моя цель кристально чиста в моральном плане. ‒ Тычу большим пальцем через плечо. ‒ Погуляй на свежем воздухе, пока за своей учебой окончательно не слился задом со стулом. Развеешься и та-дам ‒ Лето будет довольна. А вместе с ней и все поместье, жителям которого, как ни странно, не все равно на твое добровольное затворничество. Теперь ясен расклад?