‒ То есть ты будешь довольна?
‒ И народ в поместье тоже, ‒ терпеливо вношу повторное уточнение. Стоит продолжать пресекать все попытки Виви замкнуть какие-либо выводы лишь на мне.
‒ И ты действительно собираешься составить мне компанию?
‒ Только как конвоир до двери в красивое «наружу». А дальше птенчик будет порхать самостоятельно. Как тебе идейка? Опупеть, м?
‒ Отказываюсь.
Да твою ж биполярочку, ты, недотрога колючая! Наверное, не надо было упоминать про конвоира? Рыбеха почти валялась пойманной на берегу!
‒ Так, малыш. Горячая информативная минутка. Знаком со звуком пинка?
Прекрасно, мое терпение не продержалось и пяти минут. Но угроза, видимо, лишь вскользь прошлась по слуху мальчишки. Вместо того чтобы дать практичного деру от нестабильной меня, Виви наоборот ‒ придвигается еще ближе. Будто действительно напрашивается на пинок.
‒ Сопровождай меня и на прогулке, Чахотка.
Покачивая уже поднятой ногой, я выразительно на него вылупляюсь.
‒ Зовешь с собой вкусить пешего туризма?
‒ Конвоир не должен упускать из виду свою цель.
‒ Сладенько щебетать начал. Признавайся, желаешь поразвлекаться за мой счет? ‒ с подозрением спрашиваю я. ‒ Припас тысячу и миллион возможностей меня побесить?
‒ Хочу компанию.
Срочно перевариваю смысл закинутого желания. Серьезно? Виви хочет компанию? Вряд ли кто-то вообще способен справиться с такой задачей. Панические атаки Тамары или, к примеру, лютый страх юриста семьи Теоте Стара служат олицетворением отношения здравомыслящего общества к простому присутствию Виви вблизи. Поэтому найти того, кто выдержит его природный «прессинг», практически невыполнимая миссия. Малый процент на успех дела я оставила только потому, что сама могу быть рядом. С кряхтением, но способна на этот подвиг. И выходит, раз я это делаю, то, теоретически, кто-то еще сумеет выжить в его личной зоне комфорта.
Итак, сохраним ментальное здоровье Тамары? Да не вопрос! Но с нее должок.
‒ Идет. ‒ Втыкаю указательный палец в грудь Виви и изображаю губами звучный «чпок». ‒ Пойдем надышимся свежим воздухом, чтобы ты потом вырубился, как крепкий и здоровый малыш. Только футболку переодень. С таким грязнулей и гулять не хочется, ага.
А вот отмывать от краски собственные волосы я, конечно же, не побежала. Моя готовность к спонтанным рывкам всегда стопроцентная. Однако Виви не та публика, ради которой стоит прихорашиваться.
‒ Жди, ‒ бросает Виви и, оставив меня на пороге, направляется к шкафу.
Мне прекрасно виден каждый его шаг. А он, даже не пытаясь изобразить стыдливость, скидывает испорченную футболку и натягивает новую. При этом раздевание проходит намного быстрее, чем противоположный процесс. Поэтому мне удается вдоволь попялиться на стройную бледную спину мальчишки. Верно, застенчивость тоже не входит в перечень моих лучших качеств.
‒ А ты худющий, ‒ равнодушно кидаю я, не сильно заботясь о том, что мои слова раскрывают правду: я внимательно следила за его переодеваниями. Сам виноват, что дверь не закрыл.
Виви разворачивается ко мне и молча ждет дальнейших реплик.
‒ Тощенький, ‒ зачем-то добавляю я. ‒ И запястья малюсенькие. Совсем не растешь. Пожалуй, я и сейчас смогу тебя без особого напряга на руках потаскать.
‒ Нет, не сможешь, ‒ глухо отзывается Виви и склоняет голову. И на секунду в этом движении мне чудится ранимость. Белесые локоны падают на светящиеся глаза, шустро скрывая выражение его лица.
О? Что происходит? Я прокусила бочок его хваленого самолюбия? Что ж, расслабляться не следует. Пусть держит в уме, что выбранная им «компания» далека от идеала.
‒ Так ты идешь?
Не успеваю глотнуть еще воздуха, а Виви вдруг оказывается снаружи. Невероятно. Ловко же просочился мимо, а ведь я занимала половину дверного проема.
Поворачиваюсь и задеваю его плечом. Отодвинуться подальше молниеносный пацан почему-то не додумался. Да рядом с ним я как грузный едва плетущийся паровоз.
‒ Двинь телеса, ‒ ворчу я, пихая его ладонью в бок. ‒ Ого… ‒ Озадачено смотрю на свою руку, воспроизводя в памяти только что полученные ощущения. ‒ Ты и правда тростиночка. Не мешало бы подкачаться. А то можно и сломать, как мизинчик.