‒ Пожалеешь. ‒ Хищно гляжу на него через плечо.
‒ Нет.
В чем не упрекнешь Виви, так это в недостатке уверенности. Но мне восхищаться им нельзя. Моя избыточная функция ‒ вредность.
* * *
Глава 5. Часть 2
* * *
Серьезно?
Зажевываю губы, чтобы не расхохотаться в голос. Взгляд, случайно брошенный на дом, обнаружил занимательную картинку: прилипшее лицо Тамары к оконному стеклу на втором этаже. Нос сплющен, щеки приклеились к гладкой поверхности, как и бледные ладошки, а широко открытые глаза сейчас, наверное, вполне можно использовать в качестве полноценной замены зеркалу и разглядеть в каждом свое отражение. Похоже, она слегка шокирована. Или сильно.
Пропускаю Виви вперед, к лестнице, ведущей на нижний уровень сада поместья, и, развернувшись к зданию, потешно открываю рот в беззвучном вопле. Поднимаю руки, вытягиваю сразу оба указательных пальца в направлении начавшего спускаться мальчишки и пару раз подпрыгиваю на одной ноге.
Очень надеюсь, Тамара сообразит, что подразумевает под собой моя поза. Безудержное ликование, конечно же. Еще бы, я успешно справилась с задачей. Пришлось принести некоторые жертвы, но раз страдаю только я, то все отлично.
«О святые пироженки», ‒ читается в выражении лица Тамары. Ко всему прочему челюсть подруги тоже решила пожить самостоятельной жизнью и неторопливо уплыла по направлению к полу. Знатно же мне удалось ее поразить. Судя по виду, от шока она отойдет не скоро.
Может, я не до конца осознаю, насколько на самом деле была трудна моя миссия? И Тамара, на эмоциях поручившая ее мне, абсолютно не верила в удачный исход?
Ну и ладно. А я взяла и достигла успеха.
Хлопаю себя ладонью по груди и с самодовольной улыбкой показываю Тамаре большой палец. Та складывает ладошки перед собой и корчит жалостливую рожицу. Ясно, готова молиться небесам на мое великолепие до конца жизни.
‒ Кажется, тебе весело.
Дергаюсь всем телом. Способность подкрадываться всякий раз так, чтобы я не услышала, а моя интуиция даже не пикнула? Виви слишком гениален для этого мира.
‒ Ага, я вообще самодостаточный человек. Сама себя веселю. Сама шучу. Сама задыхаюсь от сарказма. И в отличие от некоторых, в компании не нуждаюсь.
Быстро проверяю, как там настроение у Тамары, оставшейся под защитой стен дома. А той уже и след простыл. В моменты опасности, чаще связанные с юным господином Люминэ, медлительная подруга обнаруживает дикий талант к скоростным рывкам.
Усмехнувшись, разворачиваюсь и впечатываюсь всем телом в Виви.
‒ Да прекращай уже подбираться так близко. Вдохнуть невозможно, ‒ ворчу я.
Однако сержусь скорее на себя, совершенно не понимая, почему мои чувства не отправляют никаких предупреждающих сигналов о присутствии постороннего в моем личном пространстве, как делают это обычно с другими. Мальчишка может встать вплотную, тихонько дышать мне в затылок, незаметно касаться моей одежды, а я осознаю это только тогда, когда основательно влеплюсь лбом прямо в него.
Громкость моих интонаций порождает вспышку в озере золота. Говорю спокойно, и глаза Виви мерцают, а чуть повышаю голос, и на каждую пронзительную нотку сразу откликается золотая искра. Порой мне чудится, что мальчишка синхронизируется со мной, как световая колонка, реагирующая на музыкальные композиции. А заметить эту особенность, и уже не раз, мне удалось потому, что белобрысая зараза ни на мгновение не переставал на меня пялиться.
И такое происходит постоянно.
Как ему еще не надоело? Я бы уже сдохла со скуки смотреть на одно и то же.
‒ Ты вроде собирался спуститься в сад. Зачем вернулся?
‒ Ты не последовала за мной. Решил проверить, действительно ли ты собираешься сдержать свое слово. Или твой выбор ‒ бегство.
‒ В трусости хочешь обвинить? Не дождешься. И, эй, я всегда держу слово. ‒ Пихаю его кулаком под правой лопаткой, подталкивая к лестнице. ‒ Ты ‒ мой пленник на сегодня. Так что слушайся и топай глотать свежий воздух. ‒ Вспомнив о необычных сияющих нитях, заскочивших на кожу Виви с моей, осторожно интересуюсь: ‒ Как самочувствие?