Кожевник сказал, что у него есть способ проникнуть во дворец прямо из-под туннелей. Мы захватим дворец изнутри, когда они меньше всего этого ожидают. Казалось, что это лучший шанс, который у нас когда-либо был, поэтому мы приняли предложенное им оружие с костяными рукоятками, жёсткие кожаные доспехи и толстые сапоги, и последовали за Кожевником в катакомбы, которые он создал под своей крепостью, где собирались остальные его люди.
Малачи держался рядом со мной, хотя я не была уверена, было ли это потому, что он пытался защитить меня, или он нуждался в моей защите. Я не жаловалась. Я всё ещё пыталась убедить себя, что мы, в самом деле, здесь вместе, что я действительно могу доверять этому, хотя тепло в его глазах и осторожные прикосновения, которые он дарил мне, притягивая меня ближе к себе с каждой минутой. Он скользнул пальцами вниз по ремню моей сумки, раскручивая её на моём плече.
— Готово, — тихо сказал он.
Я положила свою руку поверх его, удерживая её на моей ключице, где звёздный шрам украшал кожу под моей туникой.
— Ты можешь это сделать? Ты можешь остаться, Малачи.
— Может, и стоит, — сказал Такеши. — Ты сам на себя не похож.
Малачи напрягся.
— При всём моём уважении, ты тоже в смятении. И всё же ты здесь.
Такеши усмехнулся.
— Так и есть. И полагаю, что я больше не твой капитан.
Малачи закатил глаза, но его поза расслабилась.
— Когда ты им был, ты не очень-то старался уберечь меня от травм. Кажется, я припоминаю, что ты несколько раз причинял мне увечья.
Такеши пожал плечами. Анна присоединилась к нам, получив несколько ножен и ножей от стражей Кожевника.
— Когда это служило какой-то цели, я не возражал против жертвоприношений.
Он бросил на Анну восхищённый взгляд, и я вспомнила, что именно из-за неё он здесь. Он отложил свою попытку вырваться в Элизиум, потому что не хотел оставлять её одну. Он взял её за руку и переплёл её пальцы со своими.
— Я знаю, — сказал Малачи, глядя на их соединённые руки. — И я тоже.
— Думаешь, это сработает, Такеши? — спросила я.
Мы стояли в стороне от остальных стражей, мужчин и женщин, которые готовились и говорили тихими, нервными голосами. Кожевник исчез в своих личных покоях вместе с Тресой.
Такеши искоса взглянул на людей Кожевника, которые поразили меня своей непохожестью на ходячих раненых, которых я видела в крепости Кузнеца. Те люди были покрыты шрамами, сгорблены и угнетены. А эти люди стояли прямо, их лица были яркими с розовыми щеками и красными губами. У них было немного шрамов или ран, чтобы замедлить их действия. Каким-то образом Кожевник заботился о них и поддерживал их силу. Даже Такеши по сравнению с ними выглядел хрупким и настороженным.
— Я понятия не имел, что он построил свою собственную систему туннелей, — сказал он. — Или что он собрал такую численность людей. Он планировал это уже долгое время.
— И ты доверяешь ему? — спросила Анна, проводя ладонью по его руке.
— Я никому не доверяю, — просто ответил он.
Он обнял её за шею, когда она помрачнела, притянул к себе и прошептал что-то по-японски.
Малачи прочистил горло.
— Как только мы уничтожим этот портал, есть ли у нас план, как вернуться к вратам города? Нам придётся проделать весь этот путь. По крайней мере, десять миль с севера на юг, если верить Кожевнику.
— Будет хаос, наверное, — сказал Такеши, отпуская Анну, щёки которой пылали.
Что бы он ни сказал, это успокоило её… и, по-видимому, возбудило.
— Наша цель должна состоять в том, чтобы улизнуть и убежать. У меня есть несколько туннелей, по которым мы можем пройти часть пути, и есть безопасное убежище в восточной части города, в котором есть несколько маскировок Мазикинов.
Малачи нахмурил брови.
— А как насчёт всех остальных?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Такеши.
Малачи расправил плечи.
— А как насчёт других людей, попавших в ловушку этого города? Как мы их вытащим отсюда?