- Вызвался проводить? - кивнул он на парня, который возился с упряжью, пристегивая телегу к коню. - Хорошо. Еще вот что: где-то на половине пути к Хартогу, тебе попадется дом сплавщиков. Они приглядывают за бревнами, что мы отправляем по реке. Загляни к ним, все ли в порядке.
- Может передать что-то?
- Нет... - пригладил усы глава деревни. - Скажи, чтобы не высовывались. Если совсем худо станет, пусть идут к Свору. Держи.
Кирьям протянул мне свернутый пергамент, перетянутый шнуром и запечатанный жирной кляксой сургуча. Закончив с приготовлениями, я крепко пожал руку старосты, и мы не спеша отправились в путь.
Миновав широкое поле, дорога увела нас в лес, оставляя крохотные силуэты деревенских построек далеко позади. По ощущениям мы сильно отдалялись от реки, делая зигзаг вдоль возвышающихся гор в самую чащу. Бросив взгляд на одну из пик в груди что-то сжалось. Алия, я найду способ освободить тебя. Продержись! Ближе к полудню воздух ощутимо набрал влаги и тропа стала выдавливать земной сок. Когда впереди показалась молочная пелена, затопившая стволы деревьев, Тулле притормозил лошадь.
- Что такое? - поинтересовался я внезапной остановкой.
- Табличка, - озирался он по сторонам. - Кудой подевалась?
- Может упала или не заметили?
- Не-не. Шо-то тут не так. - встревожено проговорил дровник. Опустив вожжи, Тулле сошел с тропы и затерялся среди деревьев осматривая кору.
- О! Вот оно! - подбежал он к голому стволу. - Вот тут мы с братом еще по детству имена свои выцарапали.
- Ну?
- Гну! От него еще топать шагов с тыща до той таблички! А потом еще от нею до хмари.
Я всмотрелся в густую пелену, которая сплошной стеной облака начиналась метров через сто, полностью закрывая скрипучий лес.
- Значит туман сместился или расширился.
- Может и так, - задумался дровник. - Как бы лихо какого не пригнала.
Мне нечем было возразить. Оборачиваясь на тянущуюся пелену, я отметил ее неестественность. Казалось, туман полностью поглотил лес, скрывая в себе даже силуэты сосен. Будто мы дошли до самого края земли и там, в одном шаге от последней ели, начинался бесконечный обрыв в пустоту.
- Ладно, - отгонял я сомнения. – Как ни крути, дальше я сам. Помоги пристегнуться.
Тулле сноровисто отвязал коня, нацепил на меня кожаные ремешки, опоясывающие грудь и плечи, и пристегнул телегу так, что она оказалась позади меня. Раскачиваясь на месте, я подтянул узлы, чтобы ее нос повторял мои движения.
- Мы сами так частенько бревна возим. Не подведет. – похлопал он меня по плечу, убедившись в надежности привязи. - Как дойдешь до Фавны, не забудь поклониться. Она лекарь конечно хороший, не раз нас выручала, но старуха вредная.
- Разберемся, - ответил я, застегивая фибулу на плаще. – Предупреди старосту, что туман смещается.
Тулле утвердительно покивал и снял с себя амулет, что прятался все это время у него под рубахой.
- На-ка вот, - протянул он мне два скрещенных топорика на веревочке.
- Это еще зачем? – разглядывал я литую безделушку.
- Знак семьи, - деловито заметил тот. – Ежели кто встретится поймет, что ты от Хартога. И тронуть не посмеет.
- Спасибо... За все спасибо! - добавил я.
- Бывай, Фир, - крепко пожал он руку. - Может свидимся еще!
Тулле лихо вскочил на коня и пару раз покружился на месте, словно прощаясь. Безмолвно кивнул напоследок и поскакал обратно в деревню, выбивая комья земли из-под копыт.
- Ну вот и все, - выдохнул я, глядя на молочную пелену.
Копье заняло свое место в руке, нож удобно разместился за бечевочным пояском, и я двинулся навстречу туманной завесе. С каждым шагом воздух сгущался, заглушая звуки леса, пока мгла вовсе не превратилась в сплошное молоко передо мной. Вытянув руку, я ожидал наткнуться на невидимую преграду, настолько осязаемой казалась ее граница. Но вопреки всему, кисть свободно прошла насквозь , окутываясь приятной прохладой.
- Хаос, – обратился я мысленно. – Я же чувствую, ты здесь.
Где-то внутри зашевелился комок чужой воли, словно отзываясь на мой зов.
- Ты там жив?
Хаос молчал. Но я отчетливо ощутил его интерес и… злость?
- Да и черт с тобой.
Активировав Око, я вступил в туман.
***
Размытое пятно солнечного диска уже давно сместилось с зенита и блеклыми лучами пыталось пробиться сквозь сплошную пелену где-то позади. Я устало перебирал ногами, опираясь на измызганное в грязи копье. Стоило только мне войти в этот туман, как телега значительно прибавила в весе, утопая по треть обода в дорожной каше. Такими темпами я точно не успею к закату. Но больше всего тревожила окружающая пустота. Поначалу мне даже казалось, что ослеп или вовсе попал в какой-то Лимб. Все звуки разом стихли, а перед глазами не видно ничего, кроме белой пелены и света. Ни щебетания птиц, ни шелеста деревьев, ни шепота ветра, ничего! Только мое громкое дыхание, да хлюпанье сапог нарушало тишину этого места.