С первыми лучами солнца я вновь шагал по туману, полагаясь на собственные глаза и активное Око. Одинокий дом остался позади, как только в окна пролился тусклый свет. Затянутое небо с самого утра подгоняло в дорогу, и уже ближе к полудню посыпались мелкие капли дождя. Надежды на быстрый переход таяли, как и твердая тропа под ногами. Размякшая почва выскальзывала из-под ног и все чаще приходилось упираться на прихваченный с берега багор.
Все чаще на пути попадались брошенные телеги да повозки. Одна из них оказалась клеткой, практически такой же, в которой конвоировали меня. Только крупнее, с усиленными и учащенными прутьями, будто боялись, что рабы смогут как-то взломать решетку. Да и сопровождение у нас было куда меньше. Тут же налетели дурные мысли о том, что могло стать с запертыми беднягами, но ни одного тела поблизости не оказалось.
Совсем скоро дождь усилился, и я вновь вымок до нитки. Вот уж действительно карта не легла.
Но к моей удачи, оказалось, что под напором ливня ослабла и пелена. Ее плотность таяла на глазах и дорога проявилась на десяток метров вперед, высвечивая легкие тени ближайших деревьев. Водяные капли пробили брешь во мгле Фавны и зашуршали по земле. Похоже шаманке труднее удерживать туман в непогоду. Это конечно облегчало мне задачу, но раз вижу я, значит видят и другие. Так что придется быть еще более осмотрительным.
Первых мертвяков долго ждать не пришлось. На очередном повороте разом встретилась целая группа, разбросанная по лесу. Нечисть невозможно спутать с человеком даже по теням. Живые так не двигаются. Эти же словно опились браги и еле передвигали ногами, крутясь на месте. Может, я все же преждевременно решил, что они видят меня также, как и я? Но стоило только попытаться зайти лесом, как первые трое все же уловили движение и рванули с места. Дальше мне пришлось бежать вглубь леса. Я вилял и разрывал дистанцию, пока не встретил очередную парочку. И этих двоих пришлось встречать на остриё. Женщина и рослый мужчина, когда-то явно были из обеспеченной семьи. Сколько они бродили по лесу, одной шаманке известно. От их гниющего вида подкатывал ком к горлу и руки затряслись от напряжения вкупе с отвращением. Утробно кряхтя они бросились на меня голыми руками, раззявив черные рты. Женщина сама насадилась на выставленный меч и продолжала тянуться до меня скрюченными пальцами.
- Сердце, бестолочь! – завопил голос.
Лезвие завязло в разлагающемся теле, и я отбросил нелюди, уворачиваясь от размашистого хвата здоровяка. Быстро поднял брошенный багор и наотмашь воткнул наконечник тому в горло. Дохляка это не остановило, и он продолжил упрямо идти, отрывая от себя кусок плоти. От зрелища меня чуть не вывернуло на месте.
- Не вздумай обделаться! Это всего лишь мертвяки. Обернись!
Развернув багор крюком, отправил здоровяка по дуге, на ревущую девку, пробив острием его шейные позвонки. Тварь все еще не хотела сдыхать, но теперь и не могла вырваться. На вытянутом древке я еще раз столкнул нелюдей и с силой оттолкнул багор, вместе с нанизанным, как рыба, бугаем. Визжащая девка не успела встать и я придавил ее ногой, выдергивая меч из раздутого живота. Та шипела, пуская мутные слюни и пыталась достать меня серыми ноготками. Прицелив острие, я с хрустом вогнал его в область сердца, окончательно усмирив мертвячку. Второго пришлось пронзить трижды, прежде, чем жало нащупало нужное место. Отправляя нечисть в небытие, следом оросил труп своим завтраком.
- Не из нижней точки и ладно, - заржал голос.
- Смешно тебе, чертов бес, - сплюнул я кислую слюну и припал на колено. Сердце продолжало громко ухать в груди, пульсируя в висках.
- Такого позорища я за все жизни не видел.
- Да иди ты, - пробурчал я, выдергивая багор из трупа. Крюк с чавкающим звуком вылетел из тела, оставив кусок гниющего мяса на острие. Новый рвотный позыв с трудом отправился обратно.
- Я еще никогда никого не убивал. Тот первый вообще не в счет.
- Фактически ты никого и не убил. Они уже давно сдохли.
- Сути это не меняет, - взглянул я в выцветшие глаза женщины.
- Посмотри внимательнее, шейд. Это уже не обычные люди, которыми они когда-то были. А безмозглое мясо. Они не чувствуют ничего кроме желания убить. Так что брось свой гуманизм.
- Давай только без нравоучений, - выдохнул я, усмиряя пульс.
- Э, нет. С этим точно не ко мне, - усмехнулся Хаос. - Я всего лишь, хотел напомнить, что ты не в своем дремучем мирке. Тут либо ты, либо тебя. "Долго и счастливо" не для слабаков там, где всем правит сила.