— Магия.
— Потрясающе, — соглашается он, глядя на меня так, словно это я волшебница, а не наоборот.
Этот взгляд заставляет меня нервничать, поэтому я делаю то, что всегда делаю, когда мне неловко — забываю, как быть девушкой, и вместо этого становлюсь одним из парней.
— Все еще думаешь, что ты талантливый? — бросаю я вызов.
Когда Шон смеется, я слишком наслаждаюсь этим звуком, чтобы обращать внимание на то, как горят мои щеки или как колотится сердце под ребрами. Мы продолжаем работать, песня за песней, а потом Шон просто играет, а я слушаю. Я хочу закрыть глаза, но не могу — отчасти потому, что Шон может подумать, что это странно, а отчасти потому, что я не могу перестать смотреть на него. Такое чувство, что он даже не знает, что я здесь, и все же каким-то образом играет только для меня. Эти песни становятся моими песнями, моими серенадами. Я смотрю на него без смущения, бумаги на моих коленях давно забыты нами обоими, и даже когда его глаза периодически находят мои, я не отворачиваюсь.
Мои пальцы жаждут прикоснуться к чему-нибудь — может быть, к его гитаре… может быть, к его руке… может быть, к его губам.
— Я все еще работаю над этим, — говорит он о песне, которую сейчас играет, его слова замедляются, когда мы оба понимаем, что я смотрю, как они выходят из его рта.
— Потрясающе, — торопливо говорю я, вставая так быстро, что половина бумаг, лежащих у меня на коленях, рассыпается по полу. — Черт.
Мы с Шоном стукаемся коленями, наклоняясь, чтобы поднять их, чувствуем себя неловко, когда встречаемся взглядами на полу, и почти выпрыгиваем из кожи, когда Роуэн появляется из ниоткуда, чтобы спросить, не хочу ли я остаться на ужин.
— Я, э-э-э… — Пытаюсь заставить свои дрожащие колени работать и запинаюсь как идиотка, пока Шон стоит рядом со мной, наблюдая, как я сгораю в огне. Я знаю, почему, черт возьми, роняю бумаги и бьюсь коленями, но какое, черт возьми, у него оправдание?
— Мило, — говорит Роуэн с ослепительной улыбкой. — Я приготовлю, гм… Адам!
— Что? — кричит он откуда-то из коридора.
Рука Шона находит мою, чтобы отдать мне остальные бумаги, которые я уронила, и я почти роняю их снова. Я не благодарю его, потому что мой голос не работает. Я даже не могу смотреть ему в глаза.
— Что ты хочешь на ужин? — кричит Роуэн.
— Закажи что-нибудь!
— Мне пора, — бормочу я, отступая на шаг и ударяясь тыльной стороной предательских ног о кофейный столик.
Я решаю перестать двигаться, чтобы не упасть ничком и не попросить Шона нести меня всю дорогу до больницы.
Ага, потому что в моей стране фантазий сейчас нет машин скорой помощи, и Шон, очевидно, единственный врач, который мне нужен.
Черт возьми!
Я не такая неуклюжая девчонка. У меня были бойфренды в старших классах и бойфренды в колледже. Секс на одну ночь, полудолгие отношения, случайные свидания и недельные интрижки. Но ни один из этих парней никогда не брал мой номер и не звонил мне. И не заставлял меня хотеть ударить его электрошокером или спотыкаться о столы. Не заставлял мое сердце колотиться в груди, как это происходит каждый раз, когда я встречаюсь глазами с Шоном Скарлеттом.
Роуэн только качает головой.
— Нет. Мы закажем что-нибудь, чтобы отпраздновать твое вступление в группу, так что ты просто обязана остаться. Что ты хочешь съесть?
Когда Адам выскакивает из спальни и предлагает пиццу, Роуэн предлагает ему и себе пойти забрать ее, твердо решив, что мы с Шоном должны остаться, чтобы закончить работу.
— Мы уже закончили, — настаиваю я, но она просто поднимает руку, улыбается и закрывает дверь между нами.
Снова оставшись в гостиной наедине с Шоном, я задерживаюсь на минуту, прежде чем обернуться. И что же мне теперь делать, черт возьми? Нам с Шоном нечего делать, нечего сказать, и Роуэн буквально заперла нас здесь вместе и улыбалась, делая это. Я делаю глубокий вдох и наконец поворачиваюсь к Шону.
— Она сильно рассердится, если я уйду до ее возвращения?
Он проводит рукой по волосам, его винтажная футболка с изображением рок-группы туго натягивается на груди.
— Зачем тебе уходить?
— Я не знаю…
— Тогда оставайся.
Мне надо бежать. Я должна сказать ему «нет» и бежать без оглядки далеко-далеко.
Мне не стоило флиртовать с ним, пялиться на его руки, глаза и губы. Я должна помнить, как он заставил меня чувствовать себя, когда сказал, что позвонит, а потом так и не позвонил.