— Мне казалось, ты говорил, что мы станем лучшими друзьями третьей степени.
Розовые конверсы спешат пристроиться рядом со мной.
— А что, если я открою тебе свой секрет?
Я прикрываю глаза от солнца и смотрю на него, а потом хихикаю.
— У тебя нет никаких секретов.
Его наряд, прическа, улыбка — все это кричит о том, что ему нечего скрывать, а даже если бы и было, он бы этого не скрывал. Он усмехается моей оценке.
— Туше. Но у тебя их куча.
Я не открываю ни одного из них, пока мы идем — ни о моей нынешней влюбленности, ни о прошлой, ни о потере девственности в спальне наверху на вечеринке Адама. Если бы у меня была подруга девушка, я могла бы позвонить ей и выложить все начистоту, но вместо этого у меня есть только властный брат-близнец и парень в неоновых конверсах, которого я знаю всего двадцать минут.
В конце концов, последний признает свое поражение, переключаясь на разговоры о городе, колледже и сотне других безопасных тем.
— Ты уже была в Mayhem? — спрашивает он со своего места напротив меня в ближайшем кафе колледжа. Мы делим большой заказ французских тостов, пока ждем, когда Роуэн выйдет из класса.
Я отрицательно качаю головой.
— Только на прослушивании. Роуэн приглашала меня в прошлые выходные, но я отказалась.
Она сказала, что там будут все, а я ответила, что не могу пойти, потому что обещала братьям поехать домой на выходные. Но на самом деле, я просто была сыта по горло Шоном. Я была почти уверена, что еще немного и это меня убьет. Или превратит в одержимого наркомана.
— Возможно, это и к лучшему, — комментирует Лэти, разглядывая Поло, который только что вошел в дверь. — Мы пробыли там недолго. Все превратилось в драм-о-раму.
— Что за драма?
Он постепенно обращает на меня свое внимание.
— Я не спрашивал. Просто еще одна глава в продолжающейся саге о Ди и Джоэле.
Я хмурюсь, вспоминая, в каком беспорядке был Джоэль на последней репетиции.
— Он выглядит довольно разбитым.
Лэти только качает головой.
— Я не понимаю этих двоих. Никогда не понимал и не пойму. А как насчет тебя, Кити-Кэт? Запала на кого-нибудь?
Я с энтузиазмом киваю с полным ртом сладкой, коричной жижи.
— М-м-м. Он был просто великолепен. А как сложен, ты не поверишь. И к тому же старомодный. Таких, как он, больше не делают.
Лэти долго смотрит на меня, его золотистые радужки становятся все яснее и яснее.
— Ты говоришь о гитаре, да?
Когда я разражаюсь смехом, он тоже смеется, и мы все еще смеемся, когда Роуэн скользит на сиденье рядом с ним, поворачивая голову туда-сюда между нами.
— Над чем мы смеемся? И?.. — Она жестикулирует в мою сторону, потом в его, снова в мою, опять в сторону Лэти. — Когда вы познакомились и вдруг стали лучшими друзьями?
— Лучшими друзьями третьей степени, — поправляю я, и Лэти снова смеется.
— Мы столкнулись сегодня утром в «Старбаксе», — говорит он, — и стали лучшими друзьями третьей степени с первого взгляда. — Положив подбородок на руку, он млеет от меня, и Роуэн бесцеремонно крадет один из наших французских тостов.
— Странно. Как ты узнал, кто она такая?
— Как я мог не знать, кто она такая? — спрашивает Лэти. — Ты сказала, что она похожа на рок-звезду. И, — он проводит указательным пальцем, покрытым корицей, от моей головы до пальцев ног, — я никогда в жизни не видел более потрясающей рок-звезды.
Я помню, как он улыбался мне в очереди, как подходил ко мне снаружи, как знал обо мне все… в том числе и о моей влюбленности в Шона.
— Ты сказала Лэти, что я влюблена в Шона? — выпаливаю я, и голубые глаза Роуэн широко распахиваются.
Я знала, что это не мог быть Шон, потому что Шон не помнит меня. А парни в группе — ну, парни, они ничего не замечают, не говоря уже о сплетнях. Остается только девушка. Остается только Роуэн.
Лэти визжит, когда она пинает его ногой под столом.
— Я только сказала, что вы оба вели себя странно друг с другом, — запинаясь, произносит она. — Просто в квартире мне показалось, что может быть…
— Может быть, что?
— Может быть… — Роуэн спотыкается о слова, которые не произносит, и Лэти обрывает ее:
— Если ты не думаешь, что Шон горячая штучка, то ты слепая. Или лесби. — Он показывает на меня кусочком французского тоста. — Ты за радужную команду?
Я поднимаю бровь и смотрю на него.
— Значит, ты думаешь, что Шон горячая штучка. Перестань отрицать это.
Роуэн терпеливо ждет моего ответа, но я лишь закатываю глаза.
— Хорошо, ладно, да, я думаю, что он супер-пупер горячий.