— Все еще не вернулись, — отвечает за меня Майк, по-прежнему качая головой на обнаженную грудь Адама.
Адам оборачивает руку вокруг его плеча, и сверкает белозубой улыбкой.
— Он гей? — спрашивает меня в упор Джоэль, отрывая мое внимание от Адама и Майка. — Твой брат? — В его голосе нет ни неодобрения, ни осуждения, но я все равно избегаю вопроса.
— А Адам? — Я протягиваю руку и толкаю единорога Адама, и он заливается смехом, резко наклоняя голову Майка вперед, когда тот опускает руки, чтобы защитить себя.
Парни вступают в шутливую драку, которая заставляет меня еще крепче прижиматься к Шону, и невозможно не заметить, как его тело реагирует на мое. Мы оба чувствуем, что он возбужден, но ни один из нас не шевелится и не произносит ни слова. Вместо этого я прикусываю губу изнутри, когда его пальцы еще крепче сжимают мою талию.
Мы с Шоном стоим так, слушая, как парни ведут себя как идиоты под ливнем техно-баса, и игнорируя одну большую, давящую, невысказанную штуку между нами — пока Лэти и мой брат не появляются из толпы, выглядя так, будто они только что выплясали двадцать фунтов. Щеки Кэла покраснели то ли от напряжения, то ли от того, что он слишком сильно запал на Лэти, сказать невозможно. Я пытаюсь отодвинуться от Шона, прежде чем они доберутся до нашей группы, но он ловит меня за талию и не дает сдвинуться с места. И все, что я могу сделать, это стоять там, пока мое сердце делает сальто, кувырки и крутится в груди.
Знает ли он, что делает? Он должен знать, что делает. Зачем он это делает? И почему рядом с ним так чертовски хорошо? Я намеренно прижимаюсь к нему, и его пальцы притягивают меня еще ближе.
— Чувак. — Лэти смеется, подходя к нашей группе. Кэл стоит рядом с ним, но они даже не касаются друг друга локтями. Лэти, возможно, и вытащил моего брата из дома, но он все еще крепко сидит в шкафу. — Ты ведь знаешь, что это значит, верно? — Он показывает на светящееся ожерелье Адама, и когда Адам просто поднимает его, вскинув бровь, Лэти снова начинает смеяться. — Оно означает, что ты ГТ.
— ГТ? — говорит Майк.
— Вы что не смотрели сериал «Пляж»? — спрашивает Лэти так, словно это преступление.
— Это значит, что ты готов трахаться, — отвечает Кэл, и Адам, оглядевшись, обнаруживает, что на него смотрят не менее десяти парней.
Мои товарищи по группе вступают в веселый разговор о том, почему Адам не снимает его, с Адамом, настаивающим, что он привык к вниманию и что светящиеся ожерелья «чертовски крутые», и Джоэлем, дразнящим, что он слишком долго без Роуэн, в то время как мы с Шоном остаемся тихими на задворках группы, — его передняя часть приклеена к моей спине, а рука прилипла к моему бедру. Я притворяюсь, что то, как он прикасается ко мне, нормально, что это то, что делают друзья, что я не настроена на каждый его вздох или каждую линию его отпечатков пальцев, отпечатывающихся на моей коже.
Чувствуя на себе чей-то взгляд, я смотрю на Лэти и замечаю, как он ухмыляется, подглядывая в мою сторону. Мой брат, стоящий рядом с ним, пристально смотрит на руку Шона.
— Пойдем потанцуем с нами, — уговаривает Лэти, оттягивая мое сопротивляющееся тело от тела Шона.
Рука Шона медленно соскальзывает с моей талии, и Кэл наконец встречается со мной взглядом.
— Ни за что, — говорит мой близнец. — Я не собираюсь танцевать со своей сестрой.
Но Лэти непреклонен и начинает пятиться назад, держа мои руки в своих.
— Как хочешь.
Он заманивает меня вверх по лестнице и на танцпол, и мы плывем вглубь толпы. Посреди всего этого Лэти кладет свои большие руки мне на плечи, его золотисто-медовые глаза сверкают радостью, когда разноцветные лазеры освещают нашу кожу. Он прижимается губами к моим пурпурно-черным волосам и кричит сквозь пульсирующую музыку:
— Он запал на тебя!
Когда он отстраняется, я просто качаю головой. Тело Шона, может быть, и запало на меня, но все остальное? Он мог бы запасть на такую девушку, как я, но не на меня. Я даже не на его радаре. Я просто одна из парней, и это хорошо. Реально хорошо. Определенно хорошо.
Я тяну Лэти вниз и поднимаюсь на цыпочки.
— Он сказал, что может встречаться с такой девушкой, как я.
— Это же хорошо! — кричит он в ответ.
Я качаю головой, уткнувшись ему в щеку.
— Я даже не вариант.
Лэти хмурится, когда я отстраняюсь. Он опускает руки, чтобы обхватить меня за талию, притягивает ближе и снова прижимается губами к моим волосам.
— Ты не видела, как он смотрел на тебя, когда вы сегодня выступали на сцене.
Я прижимаюсь лбом к плечу Лэти, потому что знаю: никакие мои попытки не помогут убедить его поверить, что между мной и Шоном все кончено еще до того, как мы начали. Я чувствую, как он вздыхает рядом со мной, а затем комната кружится, лазерные лучи расплываются, когда он кружит меня по кругу и заставляет визжать и смеяться. Мы танцуем, пока не кончается одна песня и не начинается другая, и пока я наконец не чувствую себя достаточно далеко от Шона, чтобы думать о чем-то — о чем угодно — другом.