Я бесстыдно подслушиваю разговор Шона, в то время как Адам, Джоэль и Майк шутят и продолжают болтать, — будто Вэн Эриксон на другой линии не имеет большого значения, — но я едва улавливаю конец разговора, прежде чем Шон вешает трубку и переходит в деловой режим.
— Планы изменились, — говорит он. — Мы возвращаемся в Нэшвилл.
— Когда? — спрашивает Адам между затяжками сигареты.
— Сейчас.
Ухо Шона мгновенно возвращается к телефону, и мне удается получить от него только короткие ответы, в то время как он одновременно разговаривает с Водилой.
По-видимому, члены группы, выступающей на разогреве у Cutting the Line, слегли с простудой, которая вывела их из строя, и Вэн предложил нам заменить их. Шон сказал «да», и через несколько часов я буду выступать на разогреве у чертовых Cutting the Line.
Когда мы возвращаемся к автобусам, двигатели уже работают. Водила выезжает с парковки практически сразу, как только нога последнего человека отрывается от земли, и мы мчимся по шоссе в сторону Нэшвилла.
Джоэль хихикает, когда я наливаю себе «Ред Булл» и потягиваю его, рассеянно глядя на кухонную стену.
— Ты нервничаешь, что ли?
Мой взгляд скользит по нему, и я понимаю, что я такая же белая, как футболка, которую он носит.
— А ты разве нет?
Он качает головой и садится к столу.
— Я с ними уже играл.
— Ты играл с Cutting the Line?
— Их басист слишком много выпил на «Манифесте», — объясняет он.
Я бы продала все свои волосы до последнего дюйма, чтобы попасть на этот фестиваль прошлой весной, но билеты были распроданы прежде, чем я смогла их достать.
— На что это было похоже?
— Это было громко.
Его дьявольская ухмылка вызывает у меня озноб, который не покидает меня всю дорогу до Нэшвилла, и когда мы подъезжаем к месту выступления, я широко распахиваю глаза, глядя в окно автобуса. Очередь на сегодняшнее шоу тянется на несколько кварталов, молодежь с крашеными волосами, пирсингом и футболками еще более выцветшими, чем у меня. Я с трудом сглатываю и отрываю взгляд от окна, когда Шон садится рядом со мной на койку.
— Есть только одна вещь, которую ты должна помнить, — наставляет он. Он одет для шоу точно так же, как и сегодня утром — выцветшие рваные джинсы и винтажная футболка с Нирваной.
— Какая?
— Ты самый лучший ритм-гитарист, которого эти ребята когда-либо видели. — Он мягко улыбается в ответ на мой неуверенный взгляд и заправляет мои волосы за ухо, прежде чем встать и пойти к передней части автобуса.
— Шон, — окликаю я его, вставая и поворачиваясь к нему лицом в проходе. — Как я выгляжу?
На мне симпатичный черный лифчик, выглядывающий из-под одного из творений Ди —разрезанный фиолетовый топ, который обтягивает там, где должен обтягивать, и драпирует там, где должен драпировать. Он соответствует бликам в моих волосах и украшен фотошопленной фотографией Мэрилин Монро спереди. Она с тяжелым макияжем и татуировках, пальцы обеих рук скручены в рок-жесте, выглядит так же круто, как я надеюсь. Мои ноги плотно обтянуты рваными черными узкими джинсами, а армейские ботинки туго зашнурованы.
Зеленые глаза Шона изучают меня, прежде чем он подходит ближе. Мы остаемся одни между занавесками, и когда он целует меня, я забываюсь. Мне наплевать на Вэна, на его выступление, на то, кто может нас застукать. Меня волнует только то, как тепло у него во рту, как он хорош на вкус — как темный обжаренный кофе с сахаром.
Шон отстраняется первым, мое сердце сильно колотится, когда он тихо мурлычет мне в ухо:
— Ты выглядишь, как неприятности.
К тому времени, как я выхожу из автобуса, вторая дорожная бригада уже снаружи, помогая нашим вносить оборудование внутрь. Адам немедленно закуривает сигарету, потому что ему запрещено курить в автобусе, хотя он все равно делает это половину времени, а Майк протягивает руки к небу, издавая усталый стон. Когда Шон заканчивает кричать новой дорожной бригаде, чтобы они были осторожны с нашими вещами, остальные следуют за ним внутрь.
Увидев на сцене Вэна Эриксона — похожего на рок-Бога в черных джинсах, облегающей черной футболке и ремне с шипами, болтающемся на конце, — я чувствую себя на два дюйма выше земли. Он спрыгивает со сцены и сразу же идет к нам, даже его уверенная походка кричит: «Рок-звезда». У него черные лохматые волосы, выкрашенные в красный цвет на кончиках, и татуировки, ползущие по обеим рукам. Его улыбка абсолютно уверенная, когда он подходит к ребятам из моей группы. Его взгляд ползет по Шону, Адаму, Джоэлу, Майку, а затем обшаривает меня с головы до ног. Вэн ухмыляется, а затем пожимает руки Адаму и Шону, притягивая каждого в мужское объятие.