Но если так, то, получается, зачем он Леви тогда нужен, если в нём нет никакой ценности? Зачем ей кто-то, если она и сама способна себя защитить?
Мясо с овощами казалось совершенно безвкусным, хоть и ароматным, и застревало в горле при глотании, отчего Гажилу пришлось отвлечься от мыслей, чтобы не подавиться и не сдохнуть в этой зачуханой забегаловке.
Как он сделал заказ и оказался за столиком – Гажил даже не помнил. Кажется, чем дольше он оставался наедине со всеми этими вопросами, то тем больше терял связь с реальностью и меньше контролировал то, что с ним происходит. Нормально ли это? Когда он стал таким? Вон, даже Головешка куда проще справлялся со своей никчёмной жизнью. Чем он – Гажил – хуже?
– Во время еды нужно думать о еде.
Стул напротив шумно отодвинулся, и на него сел Лили в своей боевой форме.
– Если, конечно, ты не решил снова умереть.
– Следил за мной?
– Конечно. Как я потом Леви в глаза смотреть буду, если с тобой что-то случится, пока ты в таком состоянии?
– А как мне смотришь, зная, что она непонятно где?
– Я в неё верю, в отличие от тебя.
Гажил скрипнул зубами, едва подавив порыв одним движением руки перевернуть стол на Лили. Медленно выдохнув, он попытался успокоиться и нащупать ту спасительную мысль, которая касалась правоты иксида.
– Я тоже в неё верю. Просто…беспокоюсь.
– Побеспокойся о себе. Ты изменился после… – Лили на секунду замялся, подбирая слова, и после продолжил, – воскрешения. И не в лучшую сторону.
– Уж как есть, – изогнув бровь, как можно более ядовито ответил Гажил. – Смерть меняет людей.
– Ты поддался страху, Гажил. Пойми это. Вспомни, каким ты был.
– Я был идиотом.
– Ты не боялся жить.
Гажил уставился на Лили, не веря своим ушам. Неужели иксид произнёс сейчас именно это?
– Ты знаешь, о чём я. Твой усиленный контроль не спасёт ни тебя, ни её, – Лили наклонился через стол и совсем тихо, так, чтобы услышал только Гажил, сказал: – Если ты не начнёшь жить, то снова сделаешь ей больно.
Перед глазами заплясали белые огни. Гажил разрывался между желанием врезать Лилейному и крепко пожать ему руку за то, что наконец-то озвучит то, о чём он сам боялся даже случайно подумать в своей голове. Он чувствовал – каждой клеткой тела чувствовал – этот всепоглощающий страх внезапной смерти, которая однажды уже дала ему понять, что он ничего не стоит. Что его жизнь – пуста и бесполезна. В чём смысл его существования? Какое у него предназначение, кроме как быть убийцей драконов, которые теперь-то уж точно все мертвы?
– Ты отличный маг, Гажил. Так будь же им снова.
– Какой в этом смысл? – сдавшись, Гажил откинулся на спинку стула и посмотрел прямо в глаза другу. – Зачем я живу Лили?
Не моргнув и глазом, иксид сразу ответил:
– Чтобы быть счастливым. В этом и есть смысл. Не усложняй там, где это не нужно.
Второй раз за день вспомнив Головешку, Гажил лишь покачал головой и цокнул. Похоже, этот недоумок в какой-то степени был прав в своей «мудрости», но как принять это самому Гажилу?
– А теперь давай нормально поедим и потом снова заглянем в библиотеки, – сказал Лили и, подняв лапу, подозвал официанта. – На пустой желудок ты счастья точно не найдёшь.
***
Переполненная эмоциями Люси выскочила на улицу из библиотеки и быстро закрутила головой, пытаясь понять, в какую сторону ей бежать до ближайшей лавки с артефактами для магов. Сердце её так радостно стучало в предвкушении, что она едва понимала, где находится. Ключ Водолея уже стоял у неё перед глазами, и она не в силах была противиться этой чудесной иллюзии.
Спросив дорогу у первого же прохожего, она с трудом смогла заставить себя запомнить, куда идти, и, только пробежав пару перекрёстков, смогла осознать, что лучше всего в этой ситуации ей помог бы дух магнитных стрелок, а не случайные люди на улице. Люси резко остановилась и подрагивающими от нервного напряжения пальцами взялась за нужный серебряный ключ. Врата открылись быстрее, чем она успела закончить заклинание призыва, и перед ней появился Компас.