Последний вопрос всё чаще и сильнее ставил Нацу в тупик, с завидным постоянством настигая его в самые неподходящие моменты.
Вот и сейчас, стоя посреди выжженной поляны, он совсем не понимал, как так вышло, что вместо того, чтобы проложить тропу через лес, он едва не сжёг его весь. В носу стоял едкий запах гари, а в ушах звенели причитания Хэппи, которому он лишь чудом не спалил крылья. И как с этим бороться? Как вновь сосредоточиться на работе, а не на сладком аромате бледной шеи Люси, едва прикрытой волосами, собранными в высокий хвост?
– «Ты с ума сошёл, Нацу!», сказала госпожа, – За спиной раздался механический голос часов, и Нацу обернулся.
За стеклом, вжавшись в деревянные стенки, сидела очень недовольная Люси. Она нервно поглаживала слегка обуглившийся кончик светлого хвостика и качала головой.
Нацу хотелось провалиться под землю от стыда. Как он так просто опять потерял контроль? Ещё немного и он не сможет защитить Люси даже от самого себя. Разве этого он хочет? Разве этого требует его драконье нутро?
– Прости, – виновато выпалил он и почесал затылок. – Это больше не повторится.
– «Уж надеюсь», сказала госпожа, – произнесли часы перед тем, как уйти обратно в мир духов.
– И это тебе мои же духи готовы доверить мою жизнь! Уму непостижимо, – проворчала Люси уже своим голосом.
До Нацу не сразу дошла суть этой претензии, но когда дошла, сердце его ёкнуло, а горло на секунду пересохло.
– Что ты имеешь в виду? – сглотнув, уточнил он.
Но Люси будто не слышала его. Она усиленно отряхивала покрывшиеся копотью кожу и одежду, продолжая говорить уже себе под нос и явно не нуждаясь в собеседнике.
– Да с такими друзьями и врагов не надо! Никогда их всех больше не вызову. Дура я, а не заклинательница духов. И как я этого не замечала? Добра они мне желают. Как же.
Нацу нахмурился – ему совсем не нравилось, что говорила Люси. Что это на неё нашло? Почему она злилась на своих звёздных духов, а не на него? Что же между ними произошло, пока его не было рядом? И что значило, что они готовы доверить ему её жизнь? Ему, конечно, в какой-то степени было приятно это слышать, но, с другой стороны, даже в его сердце закралась обида: Люси и сама могла за себя постоять и редко когда действительно нуждалась в его защите.
Голос Люси становился всё тише, а её брови всё сильнее съезжались к переносице. Атмосфера вокруг вдруг начала накаляться, и Нацу понял: если он сейчас срочно что-нибудь не предпримет, то весь скопившийся в подруге гнев выплеснется на него. А в дальнейшем это наверняка грозило её молчанием и отсутствием прикосновений к его измученному транспортом телу. Он запаниковал и сделал первое, что пришло ему в голову – обнял Люси и принялся медленно гладить её по макушке.
– Нацу, что ты делаешь? – вздрогнув от неожиданности, спросила она.
– Не знаю, – честно ответил он. – Но тебя нужно было как-то остановить.
– С-спасибо, – выдохнула она ему в грудь, очень быстро переменившись в настроении. Её плечи вдруг задрожали, а кожа под его ладонями вспыхнула.
Нацу и сам не понял, почему его тоже вдруг бросило в жар, а сердце как-то слишком быстро застучало в груди. Отпускать Люси совсем не хотелось, но и стоять так казалось ему чем-то вроде пытки – тело пылало, будто в адском пламени, способном спалить не только его самого. И где же в эту минуту пропадал Хэппи? Почему именно сейчас он молчал и не становился палочкой-выручалочкой из такой странной ситуации?
Душа рвалась на части, но ответа, что же делать, так и не приходило, поэтому Нацу просто умирал от близости Люси и очень надеялся, что когда-нибудь всё же поймёт кипящие в нём в этот миг чувства.
– Дева сказала мне, что звёздные духи всего лишь слуги, а не мои друзья. Сказала, что они всего лишь оружие в моих руках, что я должна управлять ими, а не они мной. Она сказала…
Все остальные слова утонули в плаче, который едва могла заглушить плотная жилетка Нацу. Люси всё всхлипывала и всхлипывала, дрожа от горя в кольце его рук, и никак не могла снова заговорить. Её боль острыми шипами втыкалась в его сердце и заставляла перебирать в голове сотни вариантов того, как он сейчас сразится со всеми её духами разом, чтобы те больше никогда так не обижали его Люси.