Я вновь качнул головой, но искренне сомневался, что это как-то повлияло бы на исход нашей будущей встречи. Я чувствовал, она уже предопределена, и мой цвет глаз изменился неспроста. Все-таки я умею складывать два плюс два.
- Что ж, на сегодня хватит, - после непродолжительной паузы усмехнулся он, встал с кровати и, проходя мимо меня, по-братски похлопал по плечу. – Иначе, чувствую, доведу я тебя в первый день нашего знакомства до лампочки, и что мне потом делать? Опять искать отчаявшегося парнишку, у которого от всего происходящего еще не снесло крышу? Ну уж нет, я к тебе успел прикипеть.
Я настолько был ошарашен произошедшим, что элементарно перестал понимать произносимые слова. Для меня они слились в какофонию звуков, звучавших властным, но сладостным, тягучим голосом. Однако каким-то чудом нашел в себе силы повернуть голову, чтобы проследить, куда денется загадочный гость. А все оказалось до абсурдного просто: он вошел в зеркальную гладь и на прощание помахал рукой прежде, чем растворился где-то в недрах зазеркалья, оставляя меня тупо сидеть на полу в непонятной прострации и размышлять о том, что тут только что, мать вашу, произошло?!
Оцепенение, взявшее в свои цепкие и острые когти, еще долго не хотело отпускать, вынуждая сидеть в позе лотоса, что я успел занять, пока таинственный некто заставлял мои суставы выворачиваться от звуков завораживающего голоса. Сколько времени прошло, понятия не имел, только голоса из гостиной переместились куда-то в другую комнату, потому что стали чуть более приглушенными. Но слышимость в доме все равно была феноменальной, поэтому сейчас различал даже шум работающей посудомойки и при желании мог разобрать, о чем таком сокровенном беседовали Ньют с Катрин, хотя кого я обманывал, мне это было совершенно неинтересно. Поэтому, кое-как окончательно справившись с остатками страха, волнами разливавшимися по нутру, я встал на ноги и отряхнул со штанин навязчивую стружку. Интересно, взрослые слышали, как я грохнулся? Если да, то почему не пришли? Неужели я настолько в принципе не нужен отцу, и его благородные попытки сблизиться в действительности были всего лишь игрой на публику?
За окном уже давно смерклось, тьма разлилась по лесным насаждениям, словно молоко, подбирая в свои суровые владения все вокруг. Но нынешняя темнота разительно отличалась от привычной. Днем ли, ночью среди густых крон деревьев всегда кто-то щебетал. Будь то воробей, заплутавший во времени суток, или дрозд, пытавшийся добыть себе пропитание, или шальной сверчок, решивший вдруг достать свою маленькую скрипку и сыграть мелодию ночи, разгоняя тоску. Но сейчас все птицы и насекомые были подозрительно молчаливы. В открытую форточку задувал неприятный, колкий ветер, принося со стороны леса лишь казавшийся жутким после пережитого шелест вековых дубов и осин, вызывая неприятные мурашки по спине и слабую дрожь в ногах.
Я решительно захлопнул окно, отсекая с улицы поток ледяного воздуха и тревожных звуков. Нечего, не месяц май, холодно уже, хотя с полудня погодка разыгралась, и сейчас хотя бы не лил ненавистный дождь. Извержение потоков воды с неба, словно сама природа оплакивала мою потерю дорогого человека, наконец прекратилось. Я зажмурился и потряс головой, выгоняя к черту траурные мысли, вновь наводнившие ее. Хватит с меня! Жизнь не кончилась, просто ее смысл заметно поистрепался.
Покончив с окном, я возвратился к зеркалу, желая убедить себя в том, что все происходящее – лишь кошмарный сон. Сейчас открою глаза, рядом со мной будет сидеть мама, укачивать, как в детстве, и вокруг полная беззаботность. Никаких проблем. А не вот это все: отец с какой-то пассией, сидевшие и со смаком болтавшие о жизни, словно ничего не произошло; фиолетовые глаза, фонарями блестевшие из глубин зеркала каждый раз, когда я к нему подходил; некая фигура, одно звучание голоса которой доводило меня до исступления и агонии. И все, что я о нем знал, это два чертовых слова. Падший ангел. Да таких в мифологии пруд пруди! Откуда я знаю, кто соизволил сойти ко мне, чтобы позабавиться с обыкновенным смертным?!
Не сразу, но я смог остановить бесконтрольный поток мыслей. Вот как заговорил, когда страх снова уступил место неуправляемому гневу? Час от часу не легче. Какой ответ я должен дать этому типу в пятницу?
Но все-таки посмотрелся в зеркало, оглядывая циничным взором свой плачевный вид. Глаза все также ярко пылали на бледном и осунувшемся после долгих переживаний и постоянного недоедания лице, невольно притягивая к себе внимание. В отражении я выцепил телефон, который уже явно должен был зарядиться за это время, быстрым движением развернулся и отключил аппарат от сетевого питания, попутно зажимая кнопку блокировки. Мигнула приветственная заставка, и мобильник начал включаться. Он был стареньким, поэтому времени для начала работы ему требовалось достаточно, но я никуда и не торопился. Все мои мысли нынче занимала загадка, которую предстояло разгадать меньше, чем за два дня. А главное, формулировка вопроса такая расплывчатая. Вот же я дурак! Не мог нормально изложить вопрос! А там бы, может, и не пришлось заниматься дрянью, разыскивая ответы на какие-то тупые загадки на всемирной помойке никому не нужной информации.