В этот момент я неудачно покачнулся, слишком обессиленный постоянными переживаниями и почти ежедневным недоеданием, и из-за не застегнутого до конца ворота рубашки вывалился золотой крестик, ярким всполохом засиявший в лучах солнца, в кои-то веки решившего выйти и озарить теплым светом округу. На лице дьявола расплылась хищная улыбка, больше похожая на звериный оскал.
- Так вот, значит, какое ты принял решение? – засмеялся он, все еще без движения стоя в дверях. – Слишком поздно ты все понял. Или действительно веришь, что подобная чушь защитит от меня и данной мне клятвы? Не даст душе повернуть на ту скользкую дорожку, которую ты сам же и выбрал?
- Хватит, - прервал его излияния я, пряча украшение под рубашку и перехватывая нож поудобнее. – Я прекрасно понимаю, что никакой крест и уж, тем более, надежда не спасут меня от данного пятнадцать дней назад обещания. Но ведь вера в бога никакого отношения к нему не имеет, не правда ли? Я действительно обещал душу тебе, дьяволу, заклятому врагу бога, но ведь он всемилостив. Бог все видит, а потому знает, почему я так поступил. И он простит. Главное, что я сделал свой выбор. Жаль лишь, не оценил Его милосердие ранее, когда он забрал маму и избавил ее от страданий. Тогда я был ослеплен ненавистью ко всему окружающему, а потому в каждом видел заклятого врага. Но сейчас я понимаю и осознаю свое заблуждение.
Я подошел к кровати и сел на дощатый пол, предварительно застеленный простыней, сложенной в несколько раз. Оставлять следы крови на досках после себя не хотелось. От меня вообще не должно остаться ни единого воспоминания, словно я никогда и не существовал.
- Все, что в жизни у меня получается лучше всего, — это портить, - едва слышно прошептал я. Первый порез острой линией очертился на руке.
- Портить планы другим, портить жизнь.
Второй порез нарисовался следом за первым.
- Мешать по жизни своим присутствием.
Еще несколько порезов параллельными линиями расчертили тонкую кожу запястья, спускаясь ниже. В глазах начинало темнеть от муки, раздиравшей душу и бренное, такое слабое и восприимчивое к боли тело. Муки, которую невозможно было контролировать и с которой нельзя было смириться, но я перехватил нож потрепанной рукой и попытался его сжать. Струйки крови от напряжения захлестали сильнее, практически лишая последних сил. Но в глубине души понимал: сдавшись сейчас, я могу выжить. Нужно довести начатое до конца. Иначе просто не смогу повернуть условия заключенной сделки в свою сторону.
Штанины пропитались кровью, но ощущения были сосредоточены на ином. Я полностью сконцентрировался на деле и словах, что еще не успели прозвучать.
Новый порез, но теперь на правой руке. Прямо по ненавистной метке, что загорелась пламенным огнем, доводя до ярких звездочек в глазах.
- Мешать отцу налаживать личную жизнь.
Порез.
- Трепать нервы его беременной шлюшке.
Очередной порез.
- Я умудрился помешать даже еще не родившемуся ребенку собственного отца. Которого, впрочем, все равно никогда не увижу.
Последний порез, после которого силы окончательно оставили меня, а руки перестали слушаться. Нож выпал из ослабевшей хватки и глухо покатился по полу, все-таки оставляя после себя кровавые потеки.
Отчаяние достигло пика. Дыхание перехватило от боли. В глазах стоял густой черный туман, но даже сквозь темную от переполнявшей боли пелену я видел, сколько крови натекло из раскуроченных запястий. Голова кружилась, сердце истошно билось где-то в районе горла, а по щекам струились теплые дорожки.
«Мам, прости, мы не встретимся».
А затем наступила благословенная пустота. Лишенная всего и одновременно вобравшая в себя все.
— Мы с Дабрией обманули тебя. Она не сдавала душу. Это я убил твою мать, чтобы поскорее переполнить отчаянием и лишить тебя жизни, навечно заключив выгодную сделку с такой яркой и удобной душой. И даже безбожно нарушив договор, ты никуда от меня не денешься. Я найду тебя в самом захудалом уголке рая или ада, перерою свои владения и чертоги бога, но достану твою душу и накажу ее в назидание остальным. Чтобы все знали, от дьявола не сможет уйти никто!
Тогда же я перестал дышать.
Заключение криминалиста
Люциус Майлз.
Парень, восемнадцать полных лет.
Найден в комнате в луже крови и собственных испражнений.
Причина смерти – перерезание вен. Признаков насильственной смерти обнаружено не было. На момент происшествия в доме иные лица, в том числе, члены семьи, отсутствовали. Следов взлома нет.