Заключение: Люциус Майлз покончил с собой посредством применения холодного оружия (перочинного ножа, найденного на месте преступления). Отпечатков пальцев на орудии убийства, принадлежащих иным членам семьи, не было обнаружено.
Приписка: около месяца назад потерял мать, Алесту Майлз. Имел плохие отношения с отцом и его новой девушкой, Катрин Меллер.
Эпилог
Раньше, в детстве, когда спрашивали,
кем стану в будущем, я всегда отвечал,
что хочу стать хорошим человеком.
Но годы прошли, и я понял,
как же сильно заблуждался.
Хорошие люди просто не выживают
в этом чертовом мире, поэтому я принял
довольно сложное решение.
Стать плохим.
Пять лет спустя.
- Папа! - раздался громкий вскрик из-за спины. - Папочка!
Я резко повернулся, внутренне готовясь к самом худшему, но увидел лишь радостно улыбавшегося сына, трепетно прижимавшего маленького щенка к груди.
- Что такое? - ласково спросил я, подходя ближе и присаживаясь на колени.
- Папочка, можно мы возьмем этого красивого щеночка домой?
В уголках глаз мальчика скопились крупные капельки слез, готовые в любую секунду превратиться в соленые водопады, если в ответ на заданный вопрос прозвучит пресловутое, ненавистное любым ребенком "нет".
- Ты маму спрашивал? - спросил я, придавая голосу нотку устрашающей грозности, но сын ни капли не устрашился и твердо прижал скулившего кутенка к себе.
- Спрашивал, - практически по-взрослому ответил он. - Она сказала спросить тебя.
Я поднялся и увидел приближавшуюся Катрин. Длинные, отросшие за последние годы волосы свободно трепетали на ветру, равно, как и легкое летнее платье бежевого оттенка. Все такого же нежного цвета, который она так полюбила носить в последние годы.
Я повернулся к Орду. Орделл, мой сын, "начало". Начало моей новой жизни, в которой место в сердце было открыто не для двух человек. К сожалению, я осознал это слишком поздно.
Люц… Как же я был не прав перед ним. Почему тогда даже не удосужился выслушать его? Почему хамил, скрывая истинные мысли за дерьмовыми поступками? Почему не нашел в себе силы признаться в любви близкому человеку и вместо этого вечно уходил от ответа, покрываясь словами ненависти? Однако менять что-то сейчас было бессмысленно: мой поезд давно укатил в закат, а я не успел запрыгнуть зайцем даже в последний вагон. Все, что мне оставалось в этой жизни, это не наворотить непоправимое с новой, искренне любящей семьей. Людьми, что я тоже любил, даже больше себя и своей никчемной жизни.
- Конечно, мы возьмем щенка, - улыбнулся я, взъерошивая волосы на не успевшей потемнеть детской макушке.
- Ура!! - закричал мальчишка, выпуская щенка на волю. И тут я смог наконец его разглядеть.
Точнее, ее. Скорее всего, это была девочка. Большие черные уши еще не успели подняться и висели аккуратными треугольниками, большие карие глаза, не тронутые людской жестокостью, смотрели с добротой и ожиданием ласки. Маленькие лапки нетерпеливо перебирали по асфальту, а короткий обрубок хвоста неистово крутился, утягивая за собой круглую попу. Само тело было самой обыкновенной шоколадно-коричневой окраски с чистой белой прядью на холке.
- Красотка, - улыбнулась Катрин, поддерживая сына, и подошла ближе, беря меня за руку. – Пошлите домой. Ветер какой-то неприятный поднимается. Колючий.
- Ну мааам, - заканючил Орд, цепляясь грязными руками за ее подол и оставляя на ткани отчетливые мазки детских ладоней. – Я не хочу домой.
- Тебя может продуть, - строго пригрозила она пальцем, отцепляя мальчика от себя. – Заболеешь, а ты ведь не любишь болеть, не правда ли?
- Не люблю, - удрученно подтвердил он, но все еще не хотел мириться с тем, что его пытаются загнать домой.
- Поэтому лови собачку и пойдем.
Орд кинулся ловить щенка, оставляя нас с Катрин наедине. Я нахмурился, оглядываясь по сторонам.
- Меня не отпускает какое-то странное предчувствие, - между делом поделился я, но жена лишь махнула рукой.
- Ньют, не выдумывай. После смерти Люца ты в каждом порыве ветра ищешь со страхом его присутствие. Так тоже нельзя. Он умер, а нам остается только надеяться, что на том свете ему хорошо.