Можно было посмеяться, но как-то не хотелось. Я еще не разобрался со своими фиолетовыми глазами. Если они изменили цвет, то почему отец ничего не сказал? Неужели не заметил? Или просто не захотел замечать? А то, может, это у меня глюки на фоне безвылазного сидения дома начались? Воздухом бы свежим подышать…
Память услужливо подкинула воспоминание десятилетней давности, которое я так силился выкинуть из головы в последнее время.
* * *
Мама сидела на летней веранде, поджав под себя худые ноги. Длинные русые волосы развевались на легком ветру, падая на светло-голубые глаза и закрывая слабую улыбку, игравшую на лице. Семилетний я лежал на ее коленях, прикрытых длинным бежевым льняным платьем, наслаждаясь прекрасным мгновением и мамиными руками, что нежными касаниями перебирали непослушные прядки.
Погода сегодня была отменной: солнце ярко светило, озаряя своим горячим светом все вокруг. В перелеске, раскинувшемся неподалеку от нашего домика, весело щебетали птички, перекрикиваясь на разные лады. Где-то в глубине густого леса отсчитывала годы кукушка, нагоняя легкую тоску. Но мою детскую и наивную радость ничто не могло омрачить, я был счастлив, как никогда.
Папа, наколов дров для вечернего мангала, направился в дом, попутно заворачивая к нам и целуя маму в уголок губ. Я счастливо улыбнулся, наблюдая семейную идиллию. И тут, когда отец скрылся в недрах жилища, мама завела разговор, который показался мне совершенно неуместным в столь прекрасный в своем великолепии момент:
- Люц, ты читал сегодня молитву? – вопрошала она, намеренно и немного наигранно сердито смотря мне в глаза, хотя ее руки все также ласково ворошили непослушные волосы. Я стыдливо отвернулся, глядя куда-то вбок. И маме этого вполне хватило, чтобы все понять. – Что я тебе всегда говорю? Вера – единственное, что придает человеку жизненные силы справляться со всеми невзгодами и трудностями. Бог наверху все слышит и воздает по заслугам каждому. Ты же не хочешь, чтобы он наградил тебя чем-то плохим? Ты ведь хороший мальчик, Люц.
Последние слова мама произнесла с улыбкой на устах, заставляя меня устыдиться. Саднящее чувство внутри стало разрастаться от маленькой опухоли где-то в районе сердца до размеров черной дыры, грозя поглотить все вокруг. Я никогда не понимал мамино стремление верить в сверхъестественное нечто, но старательно делал вид, что молюсь, лишь бы не огорчать самого родного человека.
И постепенно я действительно поверил в бога. Не в то, что он дарит благодать, воздает по заслугам, но в то, что действительно существует. И мне этого осознания вполне хватало для беззаботной жизни и вознесения простых молитв или просьб по житейским вопросам.
Мама, прости, я был слишком глуп, что смог поверить.
Глава 2
Зарядку так и не нашел. Удивительное свинство. В голову пришла поистине гениальная идея: перерыть комнату еще раз. Не могла же она сквозь землю провалиться, верно?
Воодушевленный подобными размышлениями, я взялся за поиск с новыми силами и действительно нашел провод. Правда, в самом неожиданном для себя месте. На рабочем стуле. Мамой готов поклясться, не было его там, когда искал! Какая-то чертовщина творилась у меня в комнате!
Повернулся к тумбочке, чтобы поставить телефон на зарядку, но теперь на месте не оказалось его. Я крепко зажмурился, сжав шнур в руках. Отчаяние, охватившее с утра, постепенно стало покидать меня, уступая место страху и в какой-то степени гневу. Хотел было уже помолиться по привычке, но тут же себя одернул. Бога не существует, иначе бы он не забрал маму так рано. Он бы услышал мои полные боли мольбы. Просто кто-то растяпа и вечно теряет вещи. Бог или дьявол тут ни при чем.
Посмотрел на стол, и конечно же, телефон оказался лежащим на нем. Как я только мог его не заметить, когда брал зарядник, ума не приложу. Стул же стоял рядом со столом. Пока окончательно не растерял найденные предметы, все-таки решил подключить телефон к питанию и зайти в соцсети, узнать, что вообще происходит.
Снизу слух улавливал всегда казавшийся мне уютным шум готовки, и вскоре наверх потянуло приличным и очень аппетитным запахом запекаемой утки и отвариваемой на гарнир крупы. Рот тут же наполнился вязкой слюной, а в животе недовольно заурчало от давнего голода. Судя по сладкому аромату, мог предположить, что птица готовилась в яблоках. Что же это за праздник намечался, раз отец решил так заморочиться?