- Я помню все очень смутно. Помню, что меня мучили голод и жажда. Что сорвала с куста какие-то ягоды и съела их. А потом как упала...
- Мне с трудом удалось тебя спасти, – сказал мужчина. – Надеюсь, что ты скоро поправишься. А сейчас, ложись и отдыхай. Я пришлю к тебе слуг. Они сделают всё, что ты пожелаешь. И не забудь: ты теперь – Супмхади, а не Идахпмус!
Глава 25
Джон Кэлроу схватил Патрисию за руку и, чуть насмешливо глядя на нее, с улыбкой сказал:
- Почему вы, мисс, дрожите? Неужели, боитесь меня? Вот не ожидал! Обычно девушки, увидев меня, начинают радоваться, а не дрожать. А… кажется, я догадался, мисс, в чем дело: вы неравнодушны ко мне!
Он самодовольно рассмеялся, отчего его красивое лицо стало еще привлекательнее.
‑ Неужели, мисс, моя догадка верна?
- Нет, мистер Кэлроу! Я дрожу от холода, который исходит от вас!
- В ваших глазах, милая мисс, я вижу и испуг, и радость. Неужели, ты действительно любите меня?
- Ошибаетесь, мистер Джон. Не буду скрывать, что было ремя, когда вы мне нравились, но это прошло. – Девушка постаралась всем своим видом показать, что это именно так: она гордо подняла подбородок и свысока посмотрела на Кэлроу. Между тем, ее руки дрожали, выдавая волнение.
Она лгала, пытаясь устоять перед немыслимым обаянием красавца-повесы.
- Вы не умеете врать, мисс. Глаза выдают вас.
Джон вдруг приблизился к девушке и, обняв ее за талию, дотронулся до ее подбородка и сказал:
- Знаете, что, мисс? Давай забудем об Элен!
Патрисия оттолкнула Кэлроу и гневно воскликнула:
- Мистер, это уже слишком! Если вы дотронетесь до меня, - я закричу!
Джон нервно рассмеялся:
- Когда Элен узнает, что я был у тебя, она разъярится, как дикая кошка. Твоя кузина довольно злопамятна и ревнива. Она тебя не простит, когда узнает, что мы виделись. И где? У нее под носом, причем, наедине!
- Послушайте, мистер Джон, я не понимаю, чего вы добиваетесь. Скажите прямо, что вам нужно? Вы же не за тем пришли, чтобы со мной любезничать? Это было бы слишком просто.
Кэлроу задумчиво посмотрел в окно:
- Угадали, мисс. Вот только не уверен, что вы меня поймете. Вы ведь всё еще сердитесь на меня, да?
‑ Нет, мне абсолютно всё равно! – с вызовом ответила Пат. ‑ Неужели я должна прыгать от радости, увидев вас? Почему вы пришли ко мне после того, что случилось между вами и моей кузиной?
- Я невольно увлекся Элеонор... Такое с мужчинами случается. Теперь я ‑ жалкий беглец, неудачник, которого разыскивают полицейские, люди мистера Алсброу, ваши родстенники и Бог знает кто еще.
‑ И кто же в этом виноват? - спросила Патрисия.
‑ Мисс, я уже сто раз пожалел о сделанном и хочу все исправить. Поэтому и пришел к вам. Вы мне поможете?
- Я? Почему именно я?
‑ Потому что больше некому. У меня больше нет друзей, остались одни враги.
‑ Чего вы хотите?
Джон прошелся по комнате:
- Чтобы меня оставили в покое... Вы имеете влияние на моего бывшего босса, так замовьте ему за меня словечко!
‑ Ладно. Попробую.
Джон промолчал, затем, усевшись за письменный стол, дотронулся до рукописи:
- Вы, по-прежнему, пишете?
- Не для «Сенсашн Нью-Йорк».
- Я знал, что вы, рано или поздно, оттуда уйдете.
- Что ж, мисс, – сказал Джон, – пора идти мириться с вашей кузиной. Как ни крути, я виноват перед ней.
‑ А как насчет газетного пасквиля в мой адрес? - мстительным тоном спросила Пат, вспомнив об оскорбительной для нее газетной статейке. - Или, мистер Кэлроу, скажете, что это не ваших рук дело?
‑ Моих!
- Зачем вы это сделали?
- Боялся лишиться работы. Я хотел, что бы профессор остался в Нью-Йорке или взял меня с собой.
- Вот как! А вы подумали о моей репутации? О том, что я сирота, и живу у родственников? А после - об Элен? И это в то время, когда бизнес дяди пошатнулся!
- Сожалею, мисс. Что касается вашего дяди, то я не уверен, что его заводы приносили такую уж хорошую прибыль.
‑ Что вы хотите этим сказать?