В подвале некроманта было темно и необычайно просторно; пахло формалином, благовониями и черт знает, чем еще. Повсюду были полки, забитые книгами, склянками, ретортами — и самыми разными предметами, о назначении которых можно было только догадываться. Посреди всего этого великолепия, в центре зала, расположился каменный пьедестал, покрытый письменами и засохшей кровью.
— Тело сюда, пожалуйста, — Йозеф указал на каменную «кровать», а сам отошел куда-то к стеллажам возле стены.
Бедствие поставил гроб на пол и открыл его; с тоской взглянул на Апостола, бегло, чтобы не увязать в чувстве вины, и отнес ее на пьедестал.
— Охо-хо, как все плачевно, — со знанием дела забормотал некромант. — Что с ней случилось?
— Машина сбила. — Голос Предвестника отдавал замогильным холодом.
Скользнув по его лицу колючим и неприятным взглядом, мужчина подошел к изголовью. Водрузив свечи по обе стороны головы, с интересом вгляделся в зрачки мертвой женщины.
— Что делать будем? Временно возвращать душу? Частично воскрешать? Или полностью? — деловито поинтересовался некромант.
— Последнее. Это возможно? — отрывисто спросил Бедствие.
Йозеф потер подбородок и задумчиво уставился на труп.
— Непросто будет, ох, как непросто, — он взял со стойки неподалеку некий фолиант и принялся его листать. — Нужны ингредиенты и время, к тому же, надо поправить тело — много искривлений, переломы. Придется прибавить заживление ран… Как звали мертвую?
— …Звали? — этот вопрос обрушился на него, словно лезвие гильотины.
— Ну да, — терпеливо пояснил Йозеф. — Имя, господин. Как ее имя?
— Я… не знаю, — пробормотал Бедствие совершенно растерянно.
Некромант уставился на него с нескрываемым недовольством.
— Ну как же, — запричитал он. — Вы убили человека, теперь хотите воскресить — и даже имени не знаете? Как, по-вашему, я должен воззвать к душе, если мне неизвестно имя? Без имени невозможно, ох, никак невозможно…
— Она не человек, — перебил Предвестник резко севшим голосом.
— А кто?..
— Апостол.
Мужчина выронил книгу. Время почему-то загустело; Бедствие видел покадрово, будто в замедленной съемке, как некромант поднимает свой фолиант — а затем вскидывает на него взгляд, испуганный и затравленный.
— Почему ты на меня так смотришь? — его голос был каким-то до ужаса механическим, неживым. И кажется, не только он заметил перемену.
— Н-нет-нет, все в порядке, — неловко засмеялся Йозеф. — Просто не ожидал. Апостолы… выходит, они существуют…
— Как видишь, — холодно процедил Предвестник. — Ее жизнь очень важна. Если хочешь предотвратить Апокалипсис, советую подумать, как обойтись без имени.
Воцарилось тяжелое молчание, разбавляемое лишь неровным дыханием человека напротив. Он боялся Предвестника, и Бедствие тоже боялся себя прямо сейчас; атмосфера этого места и вся ситуация взывали к темнейшим уголкам его души, будя внутри кровожадное чудовище, готовое вырваться наружу, стоит лишь на секунду ослабить бдительность. От этого человека буквально разило энтропией, и все внутри Предвестника ревело бушующим штормом, призывая разорвать нарушителя на части. И некромант, очевидно, тоже ощущал это — на уровне инстинкта самосохранения.
— Господин, — начал он сбивчиво, — у меня появилась идея. В каком-то смысле то, что она Апостол, упрощает задачу… Имена Апостолов широко известны, но, согласно источникам, они все были мужчинами. Выходит, источники лгут…
— И что нам это дает? — в голос Бедствия против воли прокрадывались рычащие, угрожающие нотки. — Говори короче. Время дорого.
— Е-е-есть один источник, который должен быть подлинным, — заторопился Йозеф, заикаясь от страха. — Священное Писание. Но неизвестно, где хранится оригинал, у кого он. Если вы его найдете, думаю, мы сможем отыскать там ее имя…
— Ты «думаешь», — невесело хмыкнул Предвестник. — Что, если нет?
— П-пока не знаю. Будем искать информацию везде, где только можно. Перебирать варианты написаний и прочтений. Займет время…
— Времени нет, — холодно оборвал Бедствие, по привычке сжимая запястье проклятой руки, точно это могло бы его остановить. — Нужно решение. И быстро.
Глаза некроманта бегали, точно он искал что-нибудь в своем подвале, чем защититься или отбиться от Предвестника в случае беды. Страх его разливался в воздухе дурманящим опиумом, и Бедствие старался дышать пореже, чтобы держать свою темную сторону в узде — но иллюзия контроля стремительно ускользала.