— Тебе нравится мелодик? — поинтересовался Предвестник с неподдельным интересом. — Как прикольно.
— Давай, скажи, что это самый девчачий метал, — закатила глаза она.
— Не скажу, — он сложил руки на груди и пожал плечами — мол, ровно ничего такого. — Мне нравится мелодик. Ну, не весь, некоторый.
— Хочешь меня в группу позвать, что ли? — девушка недоверчиво оглядела его с ног до головы. — С виду я бы сказала, панкуху какую-то играете.
— А что, если хочу? — он уперся плечом в дверной косяк и с вызовом заглянул ей в глаза. — Так сразу согласилась бы?
— Почему нет? — фыркнула Апостол. — Я музыку люблю. Но не такую, — она повела рукой над клавишами, и на лице ее была написана скука. — Как команда называется?
— Никак, — расхохотался Бедствие. — Нет пока команды. Но можем собрать.
Она смерила его недоверчивым взглядом, а затем вдруг рассмеялась.
— А давай, — неожиданно согласилась Апостол, поднимаясь. — Как тебя зовут?
— Скотт, — не задумываясь, он представился своим человеческим именем.
— Не-а, врешь, — она понизила голос, приблизившись. — Тебя не так зовут. Знаю, что не так.
Он замер, а горло перехватило удавкой спазма, стоило взглянуть ей в глаза так близко. Их цвет поразительно напоминал цвет его собственных глаз — но мягче и нежнее. Его глаза были болотом, трясиной, которую следовало обходить десятой дорогой, а ее — морем, глубоким и чистым, простирающимся до самого горизонта.
Некоторое время они стояли и просто смотрели друг на друга в полной тишине: Апостол и Предвестник Апокалипсиса, убитый и убийца. Под кожей будто был заперт лед; он чувствовал трупное окоченение от ее ясного, всепроникающего взора, который, казалось, заглядывал прямо ему в душу. Они находились рядом, на самом деле — совсем близко, стоило только руку протянуть — но их разделяла пропасть между жизнью и смертью.
— Скажи мне, кто ты на самом деле, — пробормотала Апостол совсем тихо, и, смутившись от таких долгих переглядок, опустила глаза. — И я подумаю, стоит ли собирать с тобой команду.
— Тебе не понравится, если я скажу, мисси, — нервически усмехнулся Бедствие, тоже тихо, перенимая ее тон.
— Главное, чтобы это была правда, — ухватившись за край кофты, она принялась мять и теребить ее, не поднимая взгляда. — А правда всегда не очень.
Он еще не знал, чем это грозит, но почему-то решился и впрямь сказать. В конце концов, его впустили в агонизирующее сознание духа — или что там это было такое, что сейчас происходило. Оказали ему доверие. Не хотелось его предавать. И ему все еще… нужно было выяснить ее имя.
— Бедствие, — проговорил он едва слышно, тоже опустив глаза. Следил, как юркие тонкие пальчики перебирают податливую ткань, и старался придать голосу хоть сколько-нибудь твердости. — Меня зовут Бедствие. Первый Предвестник Апокалипсиса. И это я… убил тебя.
Повисло молчание, а затем вдруг раздался короткий смешок. Абсолютно растерянный, он поднял на девушку полный непонимания взгляд.
— Отличное начало знакомства, — расхохоталась Апостол. — Прям из какого-то комикса.
Он ничего ей не ответил, лишь бегло подумав, что у нее, возможно, не все в порядке с головой.
— Спасибо за правду, — посерьезнев, кивнула девушка. — Так что, теперь наступит Апокалипсис? Судный день?
— Надеюсь, нет, — хмыкнул растерянно Бедствие. — Сделаем все возможное, чтобы нет. Но для этого тебе нужно вернуться со мной.
— О… но я не очень-то хочу возвращаться, — Апостол отвела резко потухший взгляд. — Там было… так себе.
— Но твоя жизнь очень важна, — не унимался Предвестник. Он не мог отступиться. Не теперь. — Если захочешь, может, и правда соберем команду, когда все закончится?
— А оно закончится?.. — девушка вновь взглянула на него — недоверчиво, но с робкой надеждой. — Честно, я бы хотела.
— Все когда-нибудь заканчивается, — усмехнулся невесело он. — Главное, чтобы это был хэппи-энд.
Очень странно ощущалось под ее пристальным взглядом; его словно препарировали ножом, пытаясь вытащить из его нутра ответы — не те, которые хотелось увидеть, а правдивые. Но правды он не знал, ибо будущее было для него закрыто, как и для нее.
— Я вернусь с тобой, — начала Апостол, — но ты должен пообещать мне кое-что.
— Мы можем заключить договор, — предложил Бедствие, воспрянув духом от этих слов. — Тогда я буду обязан выполнить то, о чем ты попросишь, в обмен на свои условия.
— Просто пообещай, — она улыбнулась, и что-то внутри него надломилось от этой улыбки — такой болезненной и такой обреченной. — Пообещай мне, Бедствие, первый Предвестник Апокалипсиса. Пообещай, что ты защитишь меня от тех, кто придет за мной. Не дашь им забрать меня. Лучше еще сто раз умру…