Отголоски ее мелодии все еще звучали в памяти, призывая к чему-то — он пока и сам не понимал, к чему именно. Словно в этой музыке была заключена некая тайна, которая дразнила его самим фактом своего существования. Привыкший все анализировать Предвестник в этом конкретном случае стопорился, будто натыкаясь на стену; словно ему не хватало знаний, опыта, каких-то еще исходных, чтобы разобраться. Но зато этот мысленный «эспандер» хорошо отвлекал его от творящейся под носом грязной магии.
Наконец, рев энергии стал стихать, а затем прекратился совсем. Он считал минуты, так что уверенно мог сказать, что прошло их немало.
— Я закончил, — объявил некромант устало, отложив в сторону толстенный фолиант. — Вроде.
На ватных ногах Предвестник приковылял к пьедесталу; вгляделся в лицо Йоны, чтобы определить, что это все взаправду.
Она изменилась, став куда больше похожей на девушку, которую он видел в музыкальном классе; ее лицо будто бы оттаяло, глаза закрылись, так, словно она спала. Грудь слегка, едва заметно вздымалась от дыхания.
— Получилось, — выдохнул Бедствие, оседая на пол и неосознанно касаясь ее руки.
— Получилось, — согласился Йозеф, и что-то неуловимо изменилось в его тоне.
Вымотанный своей внутренней борьбой, Предвестник лишь теперь заметил стилет, что все это время был у некроманта в руках. Лезвие сверкнуло стальной змеей, оказавшись около горла Апостола.
— Раз работа сделана, пора платить, господин, — процедил человек решительным, хоть и дрожащим голосом, и слегка вдавил стилет в кожу девушки. — Иначе я с удовольствием верну все, как было.
VI
«Ночь когда-нибудь закончится, но суждено ли тебе увидеть рассвет?»
Они находились друг против друга, на расстоянии вытянутой руки: но казалось, человека и Предвестника разделяет стена. Он боялся опустить взгляд на Йону — просто надеялся, что она не очнется прямо сейчас. Это было бы совсем некстати.
— Мужик… ты чего? — Бедствие пока успел только испугаться, но чувствовал, как следом за страхом, вытесняя его, спешит неудержимым оползнем злость. — Я тебе недостаточно доходчиво объяснил, что ли? Вы все умрете, если один из Апостолов погибнет, — процедил Предвестник, нарочито медленно поднимаясь, чтобы не спровоцировать некроманта на необдуманные действия. — Затем и надо было ее воскрешать.
— Но она уже была сколько-то времени мертва, когда вы привезли ее ко мне, — отмахнулся Йозеф, все еще вжимая лезвие в шею девушки дрожащей рукой. Он, видимо, подсознательно чувствовал, чего ему может стоить эта выходка, но отступать было уже поздно. — И ничего не произошло.
— Ну да. Сутки, может, даже меньше. Я же сказал, что оплата по факту. Факт я вижу. Убери свою зубочистку, откуда достал, — низкий голос Предвестника наполнялся угрожающим рычанием. — Назови сумму, я переведу. Надо наличкой — съезжу и сниму…
— Деньги, — фыркнул презрительно некромант. — Кому от них есть прок? Мне нужно было Священное Писание, но как удачно, что вам оно не потребовалось, господин…
— Ну так я достану тебе твое Писание, — рявкнул Бедствие, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на человека напротив.
Его гнев был заперт в узком пространстве, разделявшем его и некроманта — маловато места для маневра. А клинок был прямо на горле у Йоны. Любое резкое движение могло стоить ей жизни — с таким трудом обретенной вновь.
— Ага, а девчонку заберете с собой, ибо мне ее не оставишь — слишком опасно. Знаем, плавали, — закатил глаза Йозеф.
Ему все еще было страшно, Предвестник это чувствовал; удушливый смрад ужаса и отчаяния буквально обволакивал тщедушного человека и отравлял воздух, смешиваясь со следами черной магии. И все же, даже с учетом страха, ему доставало духу язвить в глаза высшему существу…
— Так придумай, что я могу дать тебе здесь и сейчас в обмен на ее жизнь, — свой голос Бедствие уже с трудом узнавал; по ощущениям, он снова был очень близок к тому, чтобы лишиться печати. — Не думаешь же ты, что тебе такое может сойти с рук?..
— Не сойдет, — раздался третий, не принадлежащий никому из них, голос.
Она появилась внезапно, и этот эффект неожиданности подействовал на всех; но, если задуматься, она не могла не появиться — учитывая зашкаливающее количество ее любимой эмоции в отдельно взятом некромантском подвале.
Человек был захвачен врасплох, а потому успел лишь коротко вскрикнуть прежде, чем Предвестница парализовала его своей силой.