— Так, выходит, в каком-то смысле из-за тебя энтропия возросла еще сильнее? — неожиданно спросила Йона после недолгого молчания. — Ты ведь сказал, что море копировало то, что появлялось на планете. Появился ты, и оно скопировало тебя…
— Ну, — усмехнулся Предвестник, про себя удивляясь ее дальновидности, — и да, и нет. Отчасти так и было; по моим подсчетам, между моим приходом и его окончательным уничтожением уровень энтропии возрос от ста двадцати до трехста процентов.
— Ничего себе, — охнула она. — Я, конечно, не сильна в математике, но это будто бы очень много…
— Вот только до этого произошло что-то, из-за чего уровень энтропии повысился в два раза, — пробормотал Бедствие, неосознанно хмурясь. — От максимально допустимых шестидесяти до ста двадцати процентов. Видимо, кто-то или что-то приходил до меня. Но я не смог выяснить, что это было. Да и, по правде говоря, у меня не было на это времени.
Они помолчали. Каждый пытался осмыслить услышанное и сказанное; Бедствие не мог быть уверен, о чем думала девушка в его объятиях, но вот сам он неожиданно подумал о том, что, возможно, напрасно рассказывает ей обо всем этом так подробно. Конечно, до сих пор она не боялась — но понимала ли она на самом деле, кого впустила в свое сердце? А с другой стороны…
— …Неужели ты правда настолько сильный, что можешь в одиночку уничтожить целую планету? — вопрос вспорол ночную тишину; он не смог понять по тону, что она вкладывала в него — слишком уж спокойно звучал ее голос.
Предвестник помедлил с ответом, гладя Апостолу в глаза и ища в них тайный подтекст, стоящий за этим вопросом. Но ее лицо оставалось настолько безмятежным, насколько вообще могло быть безмятежным лицо человека, спрашивающего такое.
— Да, могу, — подтвердил Бедствие со вздохом. — Уничтожить гигантский океан размером с целую планету и поглотить его душу? Могу, Йона. Я Первый Предвестник Апокалипсиса, старший и сильнейший из всей четверки, в конце концов. Тут ничего не поделаешь.
Приподнявшись на локте, Апостол заглянула ему в лицо, стараясь по его выражению понять, что он хочет этим сказать. И он смотрел на нее в ответ — пытаясь разгадать собственные чувства, которые определенно существовали.
— Хотелось бы на это посмотреть. Правда, с безопасного расстояния, — хихикнула Йона, с озорством прищуриваясь и подпирая щеку рукой. — Может, ты умеешь как-нибудь проецировать свои мысли, раз уж ты самый сильный и все такое? Как в фильмах, знаешь. Касаясь головы или типа того, — она сложила два пальца и с чинным видом ткнула ими себе в лоб.
— Нет, — косо усмехнулся Бедствие. — Но могу попробовать наслать тебе видение или сон, что-нибудь в этом духе. Сестры так умеют, может, и я тоже. Никогда не пробовал.
— Давай попробуем, — оживилась девушка, пододвигаясь ближе. — Что я должна делать?
— Хорошо попросить, — хищно ухмыльнулся Предвестник. — «Ты знаешь правила», — передразнил он, оскалившись.
— А кроме этого?.. — Йона напустила на себя строгий вид, но уголки губ подрагивали в улыбке.
— Если б я знал, — хохотнул Скотт, беззаботно откинувшись на пузо плюшевому жирафу. — Ладно, давай хотя бы просто установим связь. Как там тот некромант учил… Не знаю, будет ли толк, но-о… за неимением лучшего, — хмыкнул Предвестник, пожимая плечами. — Возьми меня за руку и попробуй… услышать, что я сейчас чувствую.
— А что ты чувствуешь? — широко улыбнувшись и захлопав глазками, она вложила свою узкую ладонь в его.
— Сам черт не разберет, — вздохнул Бедствие, растеряв всю веселость от этого вопроса. Не от формулировки — от самой сути. В самом деле, что он мог чувствовать? Он, Предвестник Апокалипсиса, лишенный эмоций и созданный лишь с целью уничтожения…
Закрывая глаза, он постарался воскресить в памяти нужный момент. Тогда, когда он еще был таким. Когда этого тепла, этой нежности, боли, тяжести в груди… ничего этого не существовало.
Предвестник не шевелился, не издавал ни звука, не имитировал дыхание. Не зная его природы, можно было бы подумать, что он в коме — или и вовсе мертв. Отогнав эти страшные мысли, Апостол сосредоточилась, глядя на его спокойное и неподвижное лицо, вспоминая их первую встречу в ее душе…
Некоторое время ничего не происходило; затем воздух слабо завибрировал, как будто некто играл на невидимых струнах. Йона испугалась лишь на секунду; ощутив колебания воздуха, она наклонилась вперед, неосознанно прижимаясь лбом к его лбу и сама постаралась не дышать, чтобы услышать мелодию души. Закрыла глаза, чувствуя, что так будет правильно.