А напротив кафе как раз была уникальная квартира, которая выходила на все стороны света. Балконная дверь вела на собственный кусок крыши; на этой крыше много чего снималось – и кино, и клипы Летом там было особенно приятно зависать. Вот в ней, у Антона Бажена, постоянно тусовались тоже, а по соседству жил Швыдкой. У Антона был брат Илюша, который тоже начал тусоваться, но позже, в девяностых, а потом я узнал что он, со своей незаурядной внешностью невинного теленка, нашел себя в каких-то эпизодических ролях.
М. Б. Он еще раньше прославился и вошел в городской фольклор, но ты этого не застал. Это история на отдельную сагу про зоопарк, куда уже мультитусовочно повадились лазить по ночам, через забор. Как раз тогда покойный ныне Гурон, как и многие местные насмотревшиеся на наши коленца, влились в общее веселье с баллоном какого-то метана. Который вдували в девушек, отчего у них голос становился пищащим, как у анимационных персонажей. Зверей еще пытались им надуть. Они как раз активизировались ночью, устав днем от посетителей и вываливали попастись. Вот там, конечно, много было трагикомедийного… Укуреный жираф, у которого ноги разъезжались, попытка спарринга Круглого с кенгуру… но Илюша отличился по-своему. Сел на кромку ямы белого медведя и болтал ногами, а медведь его возьми и прихвати ноготком. А ноготок сантиметров десять. Прихватил и тащит к себе. И, смех смехом, а мы стоим, смотрим – Илюшу уже наполовину в яму утянуло, кричит «спасите-помогите». А группа раскуренных друзей-дебилов, стоит ржет, машет ручкой и уже не помню кто сказал с эдаким прибалтийским акцентом «И-люжа, до сфида-нье»…
Нет, ну, конечно, вытащили парня, но эта присказка потом уже в отрыве от истории разошлась по тусовке и бродила года три. В тех ситуациях, когда кто-то попадал в безнадежно-комическую ситуацию.
А. Да, это была его первая эпизодическая роль. Но основной притон, конечно, был у Валеры Захаренкова, в Большом Гнездиковском переулке, там творился полный чад. Какие-то толпы стремных людей, из ванной какие-то дискотечные телки орут песни «Ласкового мая» и круглосуточный кутеж. И много, где было! Район, как бы сейчас не показалось странным, был очень активным и густо населенным. А Валера с Альбертом, это была тюремная хулиганская история, один отбывал по малолетке, второй уже на взросляке. И из этого проистекала система построения порядка, близкая к тюремной. Поэтому мы там особо не задерживались, нам с Негром просто хотелось куражиться и были свои темы.
Почти все были без прав и документов; некоторые ездили сознательно без глушителей – и все это приводило к постоянному увеличению численности мототусы. Увеличение шло и за счет того шума и движения, которое внезапно появилось на достаточно тихих улицах слабоосвещенного города, замиравшего после десяти часов вечера, еще и потому, что все встречающиеся в городе мотоциклисты и мелкие мотобанды оповещались о следующем месте встреч. На открытие сезона 1987-го или 88-го года на площади в Луже уже собралось около восьмисот мотоциклов.
Тюнингу мотоциклов был у каждого свой. Загибались дуги, глушители, делались рули, но мне лично все это было мало интересно; интересно было ковыряться в моцике, чтоб он гонял на всю катушку. И эта была общая тема для наших широт, когда у многих мотоциклы стояли на кухнях. Федя Дунаевский, который снимался в «Курьере», когда снимал «Нереальную историю», прототипом брал как раз мою квартиру. А шаманил я очень конкретно, все растачивал, все окошечки полировал. И как только первый снег сходил, все выкатывали с кухонь и гаражей свои агрегаты и начинали носиться по городу. В основном это были «Явы» и «CZ». «Восходы» уже отошли в небытие вместе с мопедами, хотя на заре этой истории были смешные случаи. Альберт как раз залечил Мишу Ло, что ему надо брать мопед-газулю. Говорит, ну вот, тоже ездит быстро, да еще и педали есть, будешь нас обгонять на нем. А там велик и моторчик Д-6 девяти кубовый… мы потом над ним угорали и постоянно везде ждали.
Миша, конечно, яркий кадр был. Помимо того, что негр, он был активный, модничал и постоянно влипал в истории. Танцевал брейк в «Молоке» и «Метелице», которые были на те времена самыми модными местами. И вот, когда все пересели на мотоциклы, обнаружилось, что главное место притяжения для мототемы оказалось в Лужниках, которые все называли «Лужей». Место действительно притягивало людей. Те, кто поначалу приходил туда пешком, уже через несколько дней приезжали туда на мотоциклах. Девушка, если она приходила одна, на следующий день приходила с подругой, и все обрастало, как снежный ком. Вся площадь была уставлена по ночам мототехникой.