М. Б. Им тогда запретили такие песни петь. И они вынуждены были пойти на подлог, чтобы выступить на своем почти единственном концерте от Лаборатории. Затем они вовсе были практически отлучены от сцены.
А. Г. Я был на нем. Это было в малом зале «Горбушки». И под конец концерта Уксус достал член из штанов. Беспредел! Я и в Биберево видел много, но на большой сцене подобного не встречал. Алексей как бы расширил рамки дозволенного и допустимого, чем занимались, собственно, панки. Я почти ни одного их концерта не пропустил, потому что они выступали и с Анчем в ДК Алексеева, и еще где-то в труднозапоминаемом месте. Свинья тоже был. Обстановка вокруг концертов стояла по-настоящему дикая и вселяла неимоверный оптимизм…
А мы выступали и в ДК Горького, и на «Фестивале Надежд». Довольно так неплохо, и, поскольку сами были тусовщиками, тусовка нас поддержала, закрыв глаза на все музыкальные огрехи и дилетантизм. Был еще смешной момент: Жан познакомился с Толиком Крупновым через безумного гитариста, который пробовался в «Обелиске». Толик выглядел тогда накачанным красавцем со свитой из человек двадцати каких-то хиппи, и было это в садике им. Баумана, в Измайлово. Там в это же время проводилась дискотека, на которой кривлялся Минаев. Какое это было убожество! А уж насколько был фальшивым его «брейк-дэнс»… Я тогда поймал себя на мысли, что как же нам повезло, что все в жизни сложилось именно так… Это был период, когда Толик собирал состав и еще не нашел Ужаса. У нас тогда не было авторитетов, кроме Лемми Килмистера и Высоцкого. «Зоопарк» и «Облачный Край» были уважаемыми… но вряд ли мы прислушались бы к их мнению. Хотя старое поколение тусовшиков, фанаты «Зеппелинов» и «Дорзов», руки которых украшали татуированные лики святых и портреты музыкантов, с одобрением относились к нашей музыкальной продукции. Один раз к нам в репетиционный подвал заглянул дядечка с коляской и сказал, что слышал из подвала «Харе Кришна» и подумал – вот и до нас кришнаиты наконец докатилось. А у нас просто текст не готов был, и Жан что попало орал. Люди тогда «подмагничивались», такой специальный бибиревский термин. Согласись, что если бы мы сидели в то время в кафе, то обязательно познакомились бы и пообщались.
М. Б. Безусловно.
А. Г. Ну, история «Э.С.Т.»– это история «Э.С.Т.», она достаточно освещена. Концертов было много, концерты были разные. Ездили на киевский панк-фестиваль. Ездили мы, Скляр, «Нюанс». Особенно запомнился большой фестиваль в ДК Гипротранса, на котором сначала выступила «Провокация» и устроила дебош, а потом, в середине концерта, толпа панков прорвалась на сцену, а девушка с красивым синим ирокезом дала Мефодию из «НИИ Косметики» по физиономии. Я тогда сидел рядом с Агеевым; ну, думаю, сейчас оскандалится… Но он как пил молоко из пакетика, так только поперхнулся и застыл с непонимающей улыбкой.
А про внутренние взаимоотношения нашего музыкального круга могу сказать, что Крупнов, когда нас послушал, сказал, что это – фуфляк, типа «Коррозии», и все это не покатит. Он подходил с позиции профессионального музыканта, и любые высказывания и советы воспринимались адекватно. Никто не ссорился, все держались вместе, возможно из-за немногочислености подобных коллективов. Потом судьба распорядилась так, что я подыгрывал какое-то время Морозову, ушедшему из ДК. Творчество этой группы всегда интриговало тем, что за народной подачей стояло многое. Впервые столкнувшись с альбомами этой, почти не выступающей группы, я удивился сложности и серьезности подхода к музыкальной части, все эти попадания в сильную долю… А «Э.С.Т. у», который уже попал в концертную среду, помогали и Валера Гаина из «Круиза», и Алекс Гоч, он же Ким Ир Сен, который назначил себя нашим администратором. Менеджмент как таковой отсутствовал напрочь в эти годы, и не мудрено. Потом был у нас еще один администратор, но у него на первом месте стояла какая-то своя идеология, он даже гитары на ключ запирал, поэтому долго он у нас не продержался. И только потом появился Эдуард Ратников и взял в свои руки нашу судьбу и судьбу «Черного Обелиска». Эдуард тогда был серьезен и крут. Тогда и произошло окончательное единение между нами и тусовкой. А чуть позднее, в начале девяностых, «Ночные волки» нас какое-то время сопровождали на концертах. Они считали себя нашей охраной, хотя охранять нас вообще-то было не от кого, но лежали на сцене и на мониторах в Парке культуры. И до начала девяностых поддержка тусовки и ее звезд сказывалась на многом. За одобрением Гриши Фары-Гары и Димы Саббата тянулись вереницы поклонников.