Тема же с охраной концертов была у него давно и проявлялась вплоть до образования мотоганга, который он предлагал изначально назвать «Службой безопасности». Сержант предложил «Деревянные головы»…
Потом кто-то предложил по незнанию «Стрит Вульф», это название уже было закреплено за МХАТом и Лужей. А Тема предложил «Ночные волки», потому как основная неформальная жизнь города 86-90-х годов действительно протекала ночами. Это был период, когда свою немереную энергию необходимо было выпустить в рамках какого-то движения или занятия. При этом была возможность делать это без отрыва от любимого дела, что подтвердил словом и делом Эдуард Ратников – один из немногих, кто сумел так же, как Очки, Орлие и Хирург совместить дело и тусовку.
Осенью 87-го года на концерте в Измайлово был окончательно сформирован костяк, и влияние ключевых фигур как-то распределилось. Были ярчайшие фигуры, как Дима Саббат и Ганс, которые выглядели гораздо солиднее своих лет. Гарик и Петлюра вовсе выглядели людьми с широчайшим жизненным опытом, что, собственно, соответствовало действительности. И вот за такими людьми колоннами шли остальные фигуры помельче. Я тогда сдавал экзамен и приехал в костюме; было откровенно стыдно за мой внешний вид, которому я придавал значение не меньше всех… Поэтому я не пошел к сцене и наблюдал все действия из глубины зала. Гарик же сформулировал цели и задачи, придав всему артистический смысл; возможно, если бы не социальный прессинг со стороны гопоты, это все могло произойти гораздо позднее.
Но тогда все события разворачивались молниеносно и их нельзя было никак пропустить, потому что каждое из этих событий, как сейчас оказывается, было эпохальным. Даже мелкие массовки типа уличных перформансов Кота, Гриши Фары-Гары и Пуза, присутствовавшего как фактура, пока эти двое выкрикивали в переходах лозунги «Ударим кооперативными сосисками по першингам». Все это оказалось важным и влияло на массовое сознание обывателей. Даже сейчас встречаются люди, которые чуть ли не с благоговейной благодарностью вспоминают, что они тоже были где-то рядом и все это видели. Был обозначен творческий подход даже для как бы праздного времяпровождения, и неформалы часто участвовали в акциях современного искусства того периода, параллельно преподавая наглядные уроки индивидуальности зашуганному мифами о КГБ, уголовниках и «металлофашистах» населению.
Но реальный враг был в ином. Когда он был четко обозначен, началась планомерная зачистка города, в процессе которой проявились многие люди, до этого момента как-то державшиеся в тени генералитета. И все дистанции между разными стилями сократились. Как-то все сложилось настолько просто и стремительно, что, вспоминая события тех лет, ловишь себя на мысли, что был в самых нужных местах в самое нужное время, – и только благодаря этому есть, чего вспомнить и, отчасти, гордиться. Любера и те, кто под них косил, при попустительстве, а иногда и при помощи милиции, обдирали утюгов. С этих действий начался тот мелкий рэкет, который расцвел в период кооперации. Постоянно кидали таксистов и вывозили каких-то девиц на свои конспиративные квартиры. Единственной и реальной силой, которая могла им противостоять, оказалась именно наша тусовка. Действия были жесткими и четкими. Отрабатывалась тактика ведения уличных драк. Привносились свои новации, но тактика была простой: один удар – один «труп», минимум дебатов. Хотя многие драки начинались с перепалок, которые как раз такие люди, как Алан или Сруль цинично выигрывали, деморализуя противника еще до начала схваток. Я помню, как жалобно оправдывались гопники – мол, мы с вами просто хотели побоксировать, а у вас такие тяжелые ботинки – за что с ходу получали сначала плевок в лицо в исполнении безбашенного Юры, а затем уже и тяжелым строительным ботинком. Были травмы – и только таким, к сожалению, показательным способом можно было остановить толпы мародерствующих гопников, окончательно уверовавших, что им все здесь можно. Так прошел 88-й год, и к 89-му году мы уже подходили с полной уверенностью, что наше дело правое и мы победим. Был отбит практически весь центр; что интересно, в этот же период таксисты, уставшие терпеть беспредел и насмотревшиеся на то, что гопников можно бить, тоже объединились и вломили тем, кто называл себя люберами так, что они надолго запомнили, что такое бесплатный проезд. Все это происходило на фоне полной недееспособности милиции и нежелании властей вмешиваться во что-либо. Неформалы как-то добровольно выполняли в городе функцию народной дружины, контролируя порядок на центральных улицах. Немудрено, что с ними считались и уголовники, и власти – вплоть до 93-го года. Забавно: все эти победы формировали внутреннюю стойкость и дар убеждения; порой, к стыду своему, можно ляпнуть с горяча какую-нибудь нелогичную фигню, и только через какое то время человек, которому это втерли, начнет сомневаться. Настолько уверенно можно было бредить…