М. Б. Кстати, очень интересный факт: в этот же период расцвела рок-эстрада и улицы наполнились неформалами новой волны, часто представлявших из себя тех же самых гопников, которые недавно рядились под люберов. Просто окончательно сместился вектор мышления у населения и оно как то пробудилось. То ли от нехватки продуктов, выдаваемых по талонам, то ли от предчувствия грядущих перемен.
П. Ф. Термин «любера» со временем канул в лету, а на смену им пришли казанские, подольские и какие-то быки из городка Набережные Челны, облюбовавшие бывший коммуникационный центр гопоты в парке культуры. Хотя, нет, когда началась серия концертов «Рок против дождя» в Зеленом театре (отданному Стасу Намину в аренду на сорок девять лет – он сам не знал, что там делать, и там была просто репетиционная база групп, играющих в стиле «нью вейв»), которую организовали Паша Жигун и Валерий Шаповалов, мы как раз еще встретили остатки выглядевших ортодоксально накаченных подростков и мужичков в клетчатых штанах, кепках и спортивных костюмах. Смешно: один из таких мужичков, хороводивший этой гопотой, как-то встречен был моими тушинскими товарищами возле «России», где тот осуществлял контроль за продажей билетов из-под полы, был по каким-то причинам забит и потерял часть зубов, а потом он же был встречен уже в ранге массовика-затейника в парке культуре и был сильно сконфужен, и гопота была изначально деморализована.
Тогда мы все были как на подбор в униформе и, зайдя через боковой вход, вперед пошли я, Че Гевара и Пузо. Причем, если я придерживался хоть какой-то тактики и конспирологии, то моим спутникам, конечно же, было на все покласть – и мы тут же были окружены группой качков в спортивных костюмах, радостно потирающих кулачки с набитыми костяшками. Система оповещения у люберов работала, но как-то криво, поэтому остальная часть, более здоровая, подтянулась – и понеслась. Причем по отработанной схеме нужно было сразу выбрать не одного, а минимум трех, остальных добирают товарищи. Че Гевара и Пузо хоть и не были богатырями, но всегда убирали психологически, и этой паузы было достаточно для того, что бы вся противостоящая тусовка была разобрана по нотам; люди в красных костюмах через минуту лежали на асфальте в кровавых соплях. Инициатива в дальнейшем уже была на нашей стороне. Все тогда усиленно тренировались, качались и были на пике своей спортивной формы, а радикалы – на пике своего куража.
М. Б. Я понял, о каком эпизоде речь. Это как раз мы с Васей и, по моему, Чарли, шли в конце колонны и медитативно грызли семечки, практически не отрывая глаз от газетных кульков, – и так, ничего не понимая, забрели на дискотечную беседку, головами уперевшись в животы, облаченные в свитера. И только после этого поняли, что стоим посреди битком набитой люберами дискотеки. Было страшно и одновременно дико смешно. Качки так и не поняли, над чем мы ржали. Но думать им долго не пришлось, потому как на сцену вырулил Саша Дубина, у которого в определенные моменты жизни помимо доброй, почти отеческой улыбки, глаза полузакрывались и как будто покрывались пленкой как у различных земноводных…
П. Ф. Да, это было эффектное зрелище, и, вроде, мы были подростками не сильно кровожадными, но картинка эта впечатляла. Саша один, как труженик села, в шортах и в коже, на голову возвышающийся над всей толпой, зашел в эту клетку и… просто косил людей слева и справа, возможно, без разбора первичных половых признаков. Через непродолжительное время клетка эта была уложена штабелями, а у дверей стояли опешившие вы, и, по моему, еще Женя Круглый, царствие ему небесное. А мы, когда на входе положили первичную костюмированную группу, переместились в сторону этой клетки, где каким-то боком уже оказались вы, и с набегу порвали хаотично группировавшихся деморализованных люберов. Как-то отложился в памяти момент, когда во время набега на толпу передо мной возник человек, который выкрикнул – мол, помнишь меня? – какой-то, знать, был старый знакомый. И я, с ответом «Конечно, помню», вбил его в асфальт, и только какая-то телка-метелка заверещала на весь парк «Ги-итлера уби-или!» Я тогда не сразу въехал: какого Гитлера, почему Гитлера? – и только уже потом понял, что это были позывные того «приятеля». Вот тогда и случился забавный эпизод с Гариком, когда рядом со мной выпрыгнул мужичок с бородкой и стал делать некие кунгфуистские па.