Но Питер все же не Москва, и даже сейчас наши правоохранительные органы отличаются от столичных беспредельщиков в погонах. Короче, оградив себя от милицейского прессинга бюрократическим путем, мы вскоре стали сами их прессовать в случаях, когда узнавали о готовящихся вылазках гопоты и матросни, о чем всегда оповещало «длинное ухо» городских слухов. Они просто были вынуждены выставлять свои «Козлики» и охранять неформальный отдых от всяческого дискомфорта, хотя весь город знал: если надо биться за какие-то принципы, то в тусовке все были только за. И стычки такие происходили. Причем менты, уже извещенные о наметившейся драке, приехали с советами «А давайте, вы их по морде – и в машину, по морде – и в машину», что и было сделано, за исключением того, что никто гопоту в машины не отгружал. Просто ментов держали на нужном всем месте, и с какого-то периода ни одного металлиста не смели забрать за внешний вид или за участие в драках. Вежливо, по-питерски так…
К тому же претензий к этой группе лиц, кроме отслушивания громкой музыки, было гораздо меньше, чем к другим неформальным образованиям. Я не пил, не употреблял наркотики и сам жестко держал безалкогольную тему в тусовке. В моем представлении металлист должен был быть здоровым и крепким, и эту линию разделяли многие. Линия, конечно же, категоричная, но именно на категоричности и строились подростковые принципы того периода. Опять же, про разницу между городами – она действительно была. Как я уже говорил, связей особых не было, и никто не подозревал о масштабах и жесткости прессинга, развернувшегося в столице. Местные жители все никак не могли понять, почему же столичные неформалы находятся на таком взводе и ведут себя так неадекватно агрессивно. Здесь все было спокойнее и ровнее, поэтому мы частенько рекомендовали москвичам расслабиться – но, как ты сам понимаешь, тщетно.
Тогда-то, в 87-м году, я уже начал шить кожи, но для Питера я успел сделать не так уж много. Причем первую кожу я шил по наитию, из монгольского плаща, не имея визуального представления, что надо делать. Тогда уже произошел спад в металлистской волне; тусовка в «Поганке», из которой выросло целое поколение известных на весь город персонажей, постепенно стала распадаться. Как и во многих других начинаниях, появилось множество левых людей, все размылось и перестало быть интересным. В этот же момент московский молодежный бунт вылился за рамки города, и из Москвы сначала приехали хабаровские гонцы в виде Ника, Микки и Германа. А потом столичные неформалы большой группой вместе с Гариком приехали брататься с питерскими. Тогда состоялась славная прогулка, взлохматившая весь центр Питера и закончившаяся массовой забивкой впервые прибывших в большом количестве люберов.
Буквально вслед за этими событиями подтянулись ребята со МХАТовской тусовки. Помню, звонок в дверь. Открываю – стоят двое и говорят, что, мол, привет, нам твои координаты дал Стоматолог, то есть Саша Хирург, которого я знал как человека, позиционировавшего себя как основного московского металлиста. Закрываю дверь, иду на кухню и говорю жене: «Сейчас ты офигеешь». Открываю дверь, заходят Алекс и Миша Ло, на что Варя отвечает: «Ну подумаешь – неформальный негр». А потом уже настала моя очередь офигевать, когда они сняли верхнюю одежду, под которой оказались косые, увешанные значками и жилетка в шипах, черепах и крестах. Такого в Питере не было, и вот с этого момента началось мое вливание уже в новую металло-рокерскую тему. Здесь тоже была рокерня, но были это исключительно телогреечники, которые ничего не знали про байкерскую тему, чоппера и мотоганги. А в Москве это движение уже набирало обороты, и меня пригласили в Москву как специалиста по пошиву косых кож, хотя опыт у меня в этом вопросе был минимальный. Так же, как и раньше, брались плащи и перешивались. Просто этого на тот период не делал практически никто, и я уехал в Москву, где, разместившись у Бажена, влился в МХАТовскую тусовку. Тогда же была сшита пресловутая куртка с подкладкой из советского флага, которую после публикации за рубежом очень долго разыскивала милиция. Эдуард, Валера, который пытался воспитывать новых рекрутов и Юра Джон, за которым закрепился имидж воспитателя малолеток. Все было в диковинку, особенно девушки на мотоциклах вторым номером или вовсе за рулем, как девушка с позывными Звезда. Тусовка была очень яркой, дерзкой и необычайно активной. Хирурга там почему-то не было, он только эпизодически появился на мотоцикле.