Появилась новая молодежная смена, новые группы. Опять же из позитивного – открылись границы, и появился доступ ко многому, что ранее было запретно и малодоступно. Поэтому в начале девяностых я переключил свое внимание на помощь начинающим панк-коллективам. Тогда недалеко от нас нарисовалась группа «Пурген», которой сначала помогали мы, а в конце 90 х уже наоборот они нас тянули.
Из тогдашних значимых событий можно отметить попытки Светы Ельчаниновой организовывать панк-коммуникацию, что частично ей удалось. Да, конечно же, наиболее важным событием первой половины девяностых был концерт памяти Майка Науменко в малом цирке. Тогда было огромное количество новых групп, но особенно запомнилось выступление группы «Поющие лезергины».
М. Б. Да, это было интересное действие, когда к организаторской деятельности Светы на какой-то момент подключились более зрелые маргинальные элементы в виде Саши Папы-Мамы-Фашиста и Гоши Шапошникова. Каким-то образом в этот процесс был вовлечен и я. Но буквально за две недели до концерта сошел с дистанции и загремел в больницу. Но я же не мог бросить общую затею, которая родилась во время кривляний на съемках клипа московской группы «Оле Лукойе». Поэтому я собрал остатки сил и все-таки поучаствовал. Тем более, что идеологический стержень просвещения «говнопанков» присутствовал. Надо было брать ответственность за введение нового термина, который, как определение некоей маргинальной смены и рок-эстрады, и зародился на нашей тусе.
М. К. Да, тогда был такой период когда появился даже официальный термин «колхозный панк» через единственную группу, попавшую в хит парад «ЗД», «Сектор газа».
Д. Х. Но при этом модники от панка все же оставались и в девяностые. Тот же Жабер, занимавшийся культивацией панк-стиля в одежде, без которого панк-рокер выглядит обыкновенным урелом, выбившимся из социума. Были еще несколько товарищей, в том числе Бибиревский «Фейс татуэд клуб» под руководством Чирика.
М. Б. Это было что-то! Но и межа уровня была проведена даже в панк-среде. Панк-рок, который играли тусовочные панки, и эстрада, озвучивавшая панк-эстетику. Они все были хорошие и веселые ребята, но точить мастерство игры на инструментах могли бы и на ином поприще, мне так кажется. К тому же девяностые к этому располагали более чем. Бум новых меломанских градаций и оттенков стилей, вместе с супермаркетом стилей, уже назревал. А тот проект, о котором знало, дай бог, шесть человек, заключался в жестком стебалове этого уже ставшего явным явления, для чего были собраны достаточно именитые представители тусовки. Прикиды были разбиты по стилям, и название проекта апеллировало к наступившему периоду эйсид-культуры и эстрады нового поколения. Концептуальненько так. Прогрессивно.
Саша с Гошей подобрали репертуар из двух зажеванных фонограмм и электрохардкор от Гоши Шапошникова. Ром бес тогда был скинхедом, Валерик Золотой – ньювейвером, Зена – сумасшедшим хиппо-саксофонистом, Гога выступал в стиле убитого солдата, я – психобиллом, а Саша экстремалом от эйсид-культуры. Выступали соответственно последними, и… И понеслась! Видели бы вы лица зрителей, которые за день до этого перешептывались на улицах, заклеенных внаглую плакатами мероприятия, – мол, что это за группа такая. Наверное, хорошая, раз хедлайнер.
Скандал удался на славу, газеты в тот день написали, что под конец фестиваля администрация устроила дебош. Все были довольны настолько, что никто не расстроился о том, что какой-то пьяный неформал угнал целый автобус спонсорского пива. А Света, конечно, молодец.
Д. Х. Света тогда выглядела совсем маленькой девочкой, мечта садоманьяка из японского мультфильма. Но при этом была не по годам смекалистой и предприимчивой, помогла тогда выпустить альбом «Чудо-Юдо» «Секс-террор». В цирке же мероприятие было значимое, но там было такое нереальное количество групп, отыгравших по три песни, что мы не рискнули во всем этом участвовать. Но мы, конечно же, стали ярыми поклонниками группы «Поющие лезергины», и при этом не подписываемся опускать коллег по цеху.
Мы тогда уже возились с группой «Пурген». Мне сразу понравилась их оголтелая скоростная тяжелая музыка. Тогда их все хозяева рок-клубов побаивались; нас везде звали, а их не очень. Света Ельчанинова замутила такой клуб имени Джерри Рубина, и в какой-то период наладила систему обмена европейских групп, через которую мы сделали европейский тур и побывали в Германии и Голландии в 95 году. После чего у группы появился такой садо-мазо флёр в стилистике. Ведь если посмотреть, то жизнь многих людей сплошное садо-мазо и есть.