М. Б. В целом, ситуацию обрисовали. А что про группы? На слуху остались больше «АУ», «Объект Насмешек», «Бригадный Подряд» и «Народное Ополчение».
Ф. Б. В 1983 году я задумал собрать группу, придумал название и стиль. «Отдел Самоискоренения». Я всегда любил разную музыку и хотел, чтоб группа тоже была разнообразная. А тематика одна – «на злобу дня», как «Окна РОСТА». В общем, зовет меня Рикошет познакомиться с чуваком, который играет на гитаре и хочет поиграть со мной. Прихожу на какую-то тусовку на квартире в Купчино: Сашка Сапог, такой красавец с челкой до подбородка и в огромных очках. Веселый, поржали. А у него к тому же еще и ребенок, почти младенец, а матери нет. Мы с ним потыркались вместе, гитарист он был фиговейший. И упрямый. А тут Рики мне рассказывает, что АУ-шный басист Алекс Оголтелый тоже хочет группу собрать. И телефон дает, приговаривая, что сам его недолюбливает. Мы с Алексом тут же находим общий язык и решаем собрать сразу две группы. ОС и «Народное Ополчение». И забиваем репетицию у меня дома. Алекс приходит бритый наголо, после суток в ментовке. Мы садимся разбирать песни НО и понимаем, что разбирать-то там нечего, всё просто. Я тут же решил все это записать. Так появилась первая запись на подпольной панк-студии Begemotion Records.
Алекс уже работал санитаром в скорой помощи и отлежал в дурке. Песни были с явным уклоном в легкое сумасшествие. Потом как-то Алекс привел Ослика, которого он встретил чуть ли не в своем доме. Ослик шел из музшколы с валторной, Алекс задал ему самый тупой вопрос на свете:
«музыкант?» И вскоре Ослик стал панком и ходил в красном театральном камзоле. Мы порепетировали, пофоткались вчетвером. Но Сапог играл так плохо, что я даже не записывал это. Мы решили остаться втроем. И вскорости приступили к записи «Эх, злоба, эх!» НО и «Лозунгов Манифестации» «Отдела Самоискоренения».
Мы с Алексом сошлись в 1983-м еще и потому, что оба обожали Public Image ltd. На фоне остальных панков, Свина и Рикошета, которые не принимали авангардный арт Джонни Роттена после ухода из «Пистоле», альбом Second Edition нам просто снес голову. Впоследствии, в 1984-м, к нам присоединился еще один фан PiL – гитарист Мотя. А тогда, в самом начале, мы буквально бредили этим альбомом, вышедшим на четырех виниловых 12» дисках! Я не выдержал и упросил свою маму купить этот альбом у Свина. Благо, ему он не нравился, а я его уже значительно запилил на своем старом проигрывателе «Аккорд». Свин, ничтоже сумняшеся, выкатил мне ценник в девяносто рублей, а в придачу продал вкладыш от альбома The Clash Sandinista за десятку. Вкладыши могли быть проданы отдельно в те времена. И цена была, как на «толпе». Но я был молодой, не жадный. Свин был милашка, моя мама его любила, и мы все, включая мою маму, обожали Second Edition. Так, что денег было не жалко.
М. Б. На чем играли? Ведь с аппаратурой в неформальном мире было негусто.
Ф. Б. О советских гитарах «Урал» я не буду говорить, это были механизмы из арсенала средневековых пыток. Такие дрова были у нас в пионерлагере. Своих электрогитар у меня отродясь не было. Я ставил звукосниматели на акустики. Продавались два вида звучков – за девять рублей (один со шнуром) и за двадцать (сразу два с темброблоком – громкость и фильтры). Как сделать overdrive и вообще, что это такое, я понятия не имел. Поначалу я крутил всякий пластик на струны, чтобы они трещали. Потом плюнул на это дурное дело. Моя самая первая гитара вообще была мне подарена девочкой, которая мне нравилась в школе. Я долго играл на ней, как на акустике, а потом во времена «Народного Ополчения» переделал ее под контрабас. Снял лады, поставил четыре струны и звукосниматель. Еще был бас с крючком на грифе – очевидно, чтобы можно было его вешать в платяной шкаф. Это был болгарский «Орфей». По форме он был «скрипка», звучал довольно погано, но хотя бы строил. Потом я снял с него басовый гриф и поставил гитарный, от акустики. И на этой «полудеке» записывался на альбоме «1986» «Бригадного Подряда». Соло, которое все знают наизусть, из известной всей стране песни «Зачем я полюбила идиота» я придумал и записал на этой гитаре. В тот день, когда они пришли записывать «Идиота» я показал им «новый» инструмент, на котором собирался записать соло. Они орали: «Зачем ты убил басуху?» Соляк в песне, которая стала хитом, развеял их сомнения.