- Найдется леди, - говорю, - теперь никуда не денется. Если Матвеева и даже Дато нашли.
- Смеешься? - мрачно кивает генерал. - Даже Дато…
- Смеюсь, - соглашаюсь я, хотя упорно не понимаю, чего тут смешного.
Но расспрашивать нельзя, и так на грани держусь. Хватит, нарасспрашивался уже на базе в образе генерала, ничем хорошим не кончилось.
- Если бы всех можно было держать на прицеле, как Дато, - неожиданно вздыхает генерал. - Окажется леди вторым Матвеевым - что тогда?
- Не вижу повода для шутки, - говорю холодно. - Матвеева нашли быстро.
Генерал смеется и качает головой. Чего смешного? Неужели они меня искали дольше, чем Дато?
Дальше мы едем молча, и вскоре фургон начинает петлять, раскачиваться, как неумелый лыжник, притормаживает пару раз, а затем и вовсе останавливается. Конечно, я и ожидал, что сейчас увижу серое здание того самого института той самой лесной воинской части, но, скажу прямо, глаз оно не радовало. Как часто здесь бывал Клим, вот вопрос? И что он здесь делал? Может, мне, пока не поздно, имеет смысл сослаться на.потерю памяти? Утерял в битве кусок мозга…
- Пойдем в переговорную, там просторно, - кивает генерал.
И мы с толпой сопровождающих идем сквозь проходную, поднимаемся на лифте на шестой и заходим в ту самую комнату с овальным столом и прилавками из оргстекла. Вроде даже ничего тут не изменилось. Даже газета та же самая на стене, обратно повесили. Хотя - нет, другая газета, свежая. С заголовком “Пройди диспансеризацию, сделай прививки!”. Ко дню медика, что ли? А на громадном ореховом столе разложен большущий, наполовину собранный паззл с портретом президента - лоб, глаз, ухо и отдельным куском - подбородок. А рядом разбросаны горки разноцветных сегментов.
- Садись. - Генерал мимоходом кивает мне на кресло. - Чай, кофе, коньяк?
- Бутербродов.
Один из сопровождающих выходит, другие стоят у входа, как будто чего-то ждут. Генерал неторопливо садится за дальний конец стола, вынимает очки - оказывается, он очки носит, - вынимает папку, которую ему сунули в коридоре, и внимательно рассматривает бумагу, лежащую сверху. Затем поднимает взгляд на меня, снимает очки и совершенно по-детски прикусывает одну дужку.
- Ну и какие у тебя планы на будущее? - спрашивает он.
- Я бы сначала хотел услышать руководящую линию, - отнекиваюсь я.
Генерал задумчиво кусает дужку очков и наконец произносит:
- Удивительно.
- Что именно?
- Удивительно, что ты от меня хочешь слышать указания и инструкции.
- Что ж тут удивительного? - настораживаюсь я.
- Скажи, Алекс, - произносит генерал задумчиво, - а что, Клим тебе прямо так и говорил, будто он с нами вместе работает?
Я обалдеваю, но держу себя в руках. Знаем мы эти военные штуки, читали.
- Послушай, - говорю развязно, - папаша. Ты свои приборы будешь на ком-нибудь другом проверять. Резать правду-матку не к сроку и не к месту, фиксировать, как зрачок дрогнул и ладони вспотели. А у меня не так много времени. Давай по делу.
- По делу, - вздыхает генерал. - По делу. Ситуация дикая. Ты думаешь, что я тебя раскалываю, отслеживаю реакцию зрачков, беру на понт, да? А ты обо мне подумай. Ко мне приходит в фургон незнакомый человек и начинает вести себя так, будто он мой заместитель или самый любимый подчиненный. Прекрати, Алекс, ломать комедию. Я совершенно не понимаю, чего ты добиваешься? Что ты хочешь от меня услышать? Клим - это оборотень-убийца, который никогда с нами не работал. Приезжал один раз, застал твои полеты. Авиатор-самоделкин… Был жесткий разговор, мы его отпустили.
Я молчу.
- Зачем отпустили, ты спросишь? А что с ним было делать? Устроить тот же цирк, что и с тобой? С беспорядочной стрельбой по амебам и летучим мышам?
Я молчу.
- Не знаю, о чем у вас был разговор и что вы за потасовку устроили. Я не знаю, что он тебе сказал и зачем. Но я рад, что его нет в живых.
- Ага, - говорю. - А по рации он, значит, не с тобой общался?
Генерал задумывается.
- Со мной, - кивает он наконец. - Для этого мы ему рацию и дали.
- Так чего ты мне мозги паришь, что он у вас не работал?
- Не работал. Рацию дали, помощь обещали. Советовался он, можно ли ему пролезать сквозь мелкую решетку.
- И вы, конечно, сказали, что можно?
- Мы сказали уклончиво - подумаем над этим вопросом. Так что он у нас не работал. Вот с тобой мы попробуем поработать.
- А с Дато поработать? - спрашиваю.
Генерал откидывается на черную кожаную спинку кресла и смотрит на меня сквозь прищур. Затем кивает вдаль, и все, кто толпились все это время у дверей, выходят, человек семь их там было.
- Алекс, скажи, сколько на твоем счёту трупов?
- Трупов?
- Трупов. Убитых людей.
- Ни одного.
- Ни одного… - повторяет генерал. - Клима ты не считаешь человеком?
- Я не убивал его.
- Ну, допустим. У Дато было двенадцать, у Клима за сотню. Это еще нам не все известно.
- Ну, раз у нас такой разговор пошел, кто ты вообще такой? Мент? Военный?
- Внутренняя разведка.
- Ясно, - говорю, хотя мне ничего не ясно. - Ничего, что на “ты”?
- Пока ничего. Не трогай, пожалуйста, пусть лежит.
- Ну ладно. - Я встаю с кресла и прохаживаюсь по комнате. - А какое задание у тебя, гражданин разведчик? Переловить мутантов?
- Разобраться.
- Разобраться… - Я останавливаюсь у стола. - Разобраться и я хотел бы. Давай попробуем в открытую. Но только чтобы открыто было со всех сторон.
- Разумеется.
- Давай-ка тогда, товарищ генерал, расскажи мне все сначала. Кто они такие, откуда взялись, когда начали действовать, сколько их, черт побери?
Открывается дверь, и входит сержант с подносом бутербродов. Ставит и уходит. Я сажусь за стоя, придвигаю поднос поближе к себе и начинаю лопать. А генерал мне рассказывает.
- Десять месяцев назад…
- Восемь, - перебиваю я. - Мы про Австралию говорим?
- Десять месяцев назад, - повторяет генерал, - в маленьком провинциальном городке на юге Канады появились странные люди. Об их прошлой жизни нам почти ничего не известно, но с какого-то момента… Эй… эй! Ты что творишь? Щека рассыпается! Это вообще не отсюда, это галстук, дальтоник, что ли?
- Я ж помочь хотел. Ну и не буду вообще трогать. - Я обиженно убираю руки от паззла.
- Правильно, лучше не трогай. Так вот, о прошлой жизни этих людей нам ничего не известно. Но с какого-то момента они начали вести активную жизнь - меняли места работы, путешествовали, выступали.
- С фокусами?
- Один из них был певец. Другой за два месяца стал вице-президентом компьютерной фирмы. Третий стал главарем мафиозного клана. Четвертая была журналисткой. Еще через некоторое время они пропали. А вскоре некоторые высокопоставленные люди начали вести себя странно, а затем пропадали.
- Убил-съел-перевоплотился, - говорю я.
- Совершенно верно.
- Генерал, а ты не боишься, что я превращусь в тебя?
- А ты в меня уже превращался, - спокойно говорит он. - Вообще знай, на этот счет у меня меры приняты.
- Можешь не волноваться, товарищ генерал, я отключил свою программу.
- Программу? - удивляется он.
- Я расскажу потом. Так что с ними было дальше?
- Дальше они начали перебегать пути друг другу. Затем, видимо, перессорились и уничтожили друг друга.
- Видимо? Или точно?
- Точно сказать нельзя. Вот ты точно убил Клима?
- Я его не убивал. Но его нет - это я знаю точно.
- Вот и мы знаем точно, что четырех канадцев больше нет. По некоторым данным, они подрались и поубивали друг друга. И случаи исчезновения высокопоставленных людей тут же прекратились.
- Но кто-то же один из мутантов остался в живых?
- В живых осталась женщина. В то время она уже была в образе мужчины-сенатора. И погибла в авиакатастрофе. Мы имеем все основания подозревать, что катастрофу подстроили канадские спецслужбы.
- Она могла выжить?
- Самолет разбился в пустыне, никто не смог выжить.
- В пустыне? Где же это в Канаде пустыня? - удивляюсь я. - Там вроде озера…