Мне тоже было жаль. Жаль, что я не была рядом с ней, когда была нужна ей. Жаль, что я не была для неё подругой, которой она могла все рассказать. Если бы я больше уделяла ей внимания я бы заметила, что у неё проблемы. Если бы я была лучшим человеком - моя подруга была бы жива.
Глава 6. «О дивная новая жизнь»
Остаток вечера и ночь прошли с чувством тревоги и двумя паническими атаками. Бабушка не отходила от меня ни на шаг в то время, как отец снова закрылся у себя в кабинете потому-то на него снизошло вдохновение. Я не имела понятия что за «шедевр» он там пишет, что даже после услышанного он не смог отложить свою печатную машинку. Кстати да, папа не приветствовал компьютеры, предпочитал печатную машинку, хотя даже моя бабушка пользовалась компьютером как умелец. Бабушка провела ночь у моей кровати и меня поразил стыд. Она приносила мне воды постоянно спускаясь и подымаясь по ступенькам со второго этажа. Гладила меня по волосам, успокаивала мои панические атаки. Она не сомкнула глаз до тех пор, пока я не отключилась от усталости. Мне было так стыдно, что бабушке пришлось заботиться обо мне всю ночь, вместо того, чтобы позаботиться о себе. Я знала, что она сделала бы это снова и снова, но это я должна была заботиться о ней, потому что она отдала всю свою жизнь мне. Воспитывая меня, обучая. Я перед ней в неоплатном долгу, который никогда не смогу выплатить.
Присцилла Флоренс была удивительной женщиной. Она никогда не повышала голос. Знала как нужно разговаривать с тем или иным человеком. На людях казалась аристократкой, всегда одета с иголочки. Несмотря на свой прислоняй возраст, она обожала каблуки, всегда говорила, что для женщины визитной карточкой является помада, каблуки и холодный ум. Но приходя домой она как и все бабушки читала книги, иногда вязала, надевала свой синий халат со звёздами и мягкие тапочки которые я подарила ей на прошлое Рождество. Она пекла пироги, заваривала чай, готовила ужин, когда знала, что я буду раньше дома. По выходным она ухаживала за садом на заднем дворе, а иногда рисовала в своей комнате. Она была настолько многогранна, невозможно уловить. Я восхищалась ею, она втайне восхищалась мной.
Вчера бабушка сказала, что я могу пропустить пару дней колледжа, но после ужасной ночи с паническими атаками, рвотой, сожалениями и вины я приняла твёрдое решение, что скорбь по человеку, которого я не так уж хорошо знала не должна меня сломить. Я встану с постели, надену каблуки, накрашу губы и войду в этот день с улыбкой. Пускай за улыбкой скрывается боль и сожаления, но я не могла иначе. В погоне за призраком я могла потерять то, что у меня уже есть. Из-за последних событий я по настоящему не смогла осознать и насладиться тем, что Эдвин предпочёл меня уступая футболу и своим принципам. Я должна была парить под звёздами от счастья, а все что я делала - это пыталась разобраться в том, в чем итак разберётся полиция. Я надела каблуки как и обещала, юбку и свитер, пальто бежевого цвета и подвела губы алой помадой. Пары пролетели на удивление быстро, мы с Эдвином вместе обедали и он как всегда проводил меня в «Амели».
- Амелия Флоренс, - мы остановились, Эдвин притянул меня к себе и обнял за талию. Мне не верилось, что мы действительно пара. - Ты пойдёшь со мной на свидание сегодня вечером? - с улыбкой произнёс он. Я почувствовала себя героиней романтической комедии, бабочки в моем животе запорхали.
- Дай-ка подумать, сначала мне нужно проверить свой список дел, - заявила я с серьёзным лицом. Выражение его лица медленно изменилось, оно заслуживало Оскар, я засмеялась и обняла его за шею. - Конечно я пойду с тобой на свидание.
- Хух, - облегченно сказал Эдвин и улыбнулся. Он обнимал меня за талию прижимая к себе. Я могла чувствовать его сильную накаченную грудь. Мы простояли в объятиях какое-то время, я впервые в жизни опоздала на работу.
Моя смена была в самом разгаре, когда колокольчик на двери зазвенел оповещая о новых посетителях, обернувшись я приветливо улыбнулась и положила меню на барную стойку. Это был все тот же чёрный костюм и бежевый тренч, волосы идеально уложены гелем, щетина выбрита, улыбка на лице агента засияла, когда я поставила перед ним чашку чёрного кофе.
- Здравствуй, Амелия, - Он произнёс мое имя словно это было название песни, словно я была музыкой а он музыкантом. Я не могла перестать улыбаться.
- Здравствуйте специальный агент Джонатан Кейн, - моя улыбка стала ещё шире. Я даже не могла представить сколько раз он говорил это в течении дня. - Вишневый пирог?
- Да, пожалуйста.
Я подала Джонатану Кейну кусочек вишневого пирога и продолжила разбирать чеки. От его пристального взгляда моя кожа покрывалась мурашками. Тут же по телу пробежал электрический ток возвращая меня в реальность. Я вспомнила, что собиралась рассказать агенту о том, что узнала об Эрике, но так и не добралась по офиса шерифа. Покопавшись в сумочке я достала черно белое фото девушки сделанное в баре «У Джека» и подошла к агенту.
- Я хотела заехать в офис шерифа чтобы отдать вам это, может быть оно поможет вам в расследовании, - сказала я и положила фотографию Эрики перед агентом, его глаза округлились из-за недоумения. Я продолжила. - Я нашла это фото у Калеба. - закончила я. Мне хотелось рассказать агенту о том, что я узнала. Хотелось рассказать ему, чем занималась Эрика, но слова застряли в горле, возможно я до конца не осознала то, что это происходило на самом деле. Эрика была моей подругой долгие годы, она скрывала от меня такую большую часть своей жизни. Окажись я на её месте — я поступила бы так же, потому что такое трудно принять и понять, но я считала, что у нас есть связь, надеялась, что она доверяет мне. Я винила себя, что не была достаточно хорошей подругой, чтобы Эрика мне доверилась. Я винила себя, что не увидела её душевных страданий. Единственное, что я знала — Эрике было плохо, она была одинока и ни один её друг не мог ей помочь. Но в то же время меня разрывала злость, я злилась на неё за то, что с проблемой она не пришла ко мне или же к Эвр или Уилле, здесь моя мысль оборвалась: «Что если она приходила к ним?».
— Ваш пирог удивительный, - сказал агент обращаясь ко мне. Я уже пол минуты стояла как вкопанная полностью погрузившись в свои мысли.
— Что? - переспросила я. Он едва заметно улыбнулся.
— Ваши пироги, они очень вкусные. Особенно вишневый, - подметил агент, сейчас улыбка была на моем лице.
— Вишневый — мой любимый, - прояснила я.
— Мой тоже, - сказал агент положив чаевые на стойку, через пару секунд колокольчик снова зазвонил — Джонатан Кейн покинул закусочную, у меня на лице застыла улыбка.