На третьей неделе корка начала все-таки отваливаться, слава богу не вместе с кожей, но с волосами, это было ужасно, но терпимо. После того как корка отвалилась, я смог помыться, а то жуткая вонь немытого тела отпугивала крысоморд и после памятной охоты я не смог поймать больше ни одной.
Постоянно поддерживая костер, я стал обустраивать свой быт. Для начала я из грязи вылепил что-то напоминающее печь, затем принес много хвороста и выжег уголь, как это делать я видел когда-то на ютубе, получилось с первого раза не очень много угла, но главное это начало, а дальше опыт придет. Ниже по ручью я обнаружил выход глинистой массы из которой вылепил корыто, которое просушил, а затем отжег над огнем. Получился довольно удобный тазик, в котором я замешивал глину для ее промывки. Пока настаивалась глина в тазике, я сделал еще один такой же и еще сделал что-то напоминающее противень из духовки, только чуть глубже.
Отстоявшуюся глину я слил в другой таз и поставил над углями для быстрейшего выпаривания воды. На дне первого таза остался бесполезный мусор и песок с мелкими камушками, а чистая глина оказалась перелита во второй таз. После выпарки, густую жижу я разлил по противню и оставил высыхать, а сам повторил процедуру. Так я получил много хорошей глины из которой вылепил себе посуду, в которой уже можно было воду вскипятить и даже сварить что-нибудь.
За прошедшее время я стал неплохо ориентироваться в округе. На запад до побережья было всего полтора километра, там был скальный утес высотой метров в сто. На юге, откуда я пришел, в полукилометре от исполина, я нашел лежку ящеро-пантер, а потому решил в ту сторону не ходить. На запад я прошел два километра, в ту же сторону протекал ручеек от моего лагеря, превращаясь по пути в нормальный ручей, там я вышел на равнину, на которой паслись памятные олепиры и свиноты. А на север я далеко не ходил, уче через пол километра начинался сильный подъем и я решил туда пока не забираться. На северо-востоке высилась гора со снежными пиками, однажды я побываю и там.
В лесу я нашел множество интересных растений, гибкий орешник, широкий папоротник, трубчатое дерево, похожее чем-то на бамбук, а так же нашел хорошую замену веревкам, кора невысокой пальмы здорово рвалась вдоль ствола, но вот поперек ее разорвать было практически не возможно, я перерубал ее каменным топориком, который сделал на досуге.
Рядом с исполинским хищным деревом и ручейком, я построил шалаш, который укрыл листьями папоротника и дерном, а стены сделал из мягких стеблей орешника, который в последствии обложил комками грязи с травой. Когда грязь высохла, стены приобрели прочность и теперь в шалаше было сухо, темно и уютно. Так же сделал себе койку и столик.
С помощью коровых веревок я сделал для себя подобие трусов, а то болтать голыми причиндалами мне было морально не удобно. Мои кроссовки развалились от столь интенсивной эксплуатации, и мне пришлось мастерить лапти из коры. А так же я наделал с десяток силков, которые расставил по периметру для охоты на крысоморд. Делая обход по утрам, каждый раз я приносил к дому по одной такой тварюшке, разделывать я их научился довольно сносно, а излишки производства, так сказать, утилизировал с помощью дерева. Из мяса крысоморд и кивиблок, яблок с кожурой киви, выходил не плохой супчик, а ягодки в супчике добавляли кислинку.
Глава 8.
- Серега, вставай. - сегодня я лег спать на сеновале, лето выдалось на диво сухим и жарким в этом году, Саша тряс меня за колено и говорил шепотом.
- А? Что? Саня, чего тебе? Я только лег. - начал упираться я, мы гуляли с девченками до часу ночи, а пока я проводил Катьку до дома, прошел еще час, за который я уговорил ее дать мне потрогать ее грудь, а грудь у нее что надо, размер третий, если не больше. Хотя мне нравилась Олька, милая и красивая девушка, хотя и грудей нет, за то очень умная, с ней есть о чем поговорить, но у Кати есть сиськи, а сиськи сейчас были важнее. Однажды Ваня показал нам видеокассету с содержанием для взрослых, а потому мне снился прекрасный жаркий сон в главных ролях со мной и Катей.