– Спасибо, – ответили все хором, кроме меня, конечно же, ибо теперь я могла смотреть исключительно в своё рагу, скрупулёзно изучая размеры и форму порезанной туда моркови.
Невероятно!
Мне скоро перевалит за сотню лет, да и девственности я уже в третий раз лишаюсь, а веду себя, словно девочка пубертатного периода!
Боги… как же стыдно!
...
Дорогие читатели, Ваша реакция очень мотивирует автора к совершенствованию!
Подписывайтесь, ставьте звёздочки, пишите комментарии, добавляйте в библиотеку.
С любовью, М.
Глава 57
Предупреждение!
Данная глава содержит описание сцен насилия.
После ужина я была вымотана окончательно и бесповоротно.
Прожигающий меня взгляд бездонных глаз и ничем не прикрытая улыбка неимоверно бесили, поэтому окончив давиться вполне себе приличной едой, я отправилась спать, абсолютно не замечая других прикованных ко мне взглядов.
В комнате было тихо. Полная луна освещала стену и шкаф. Прислушиваясь к шорохам за соседней стеной, где сегодня произошла та постыдная сцена, я не сразу уловила движение за моей дверью.
Скрип и ручка стала проворачиваться.
Все мысли о соблазнительном торсе Ривгерно мгновенно улетучились, уступив место страху, поедающему изнутри. Картины прошлого вмиг заплясали перед глазами, а непрошеные слезы стали скатываться по щекам, застилая глаза пеленой, мешая видеть происходящее.
Скрежет замка, который я закрыла и недовольный шёпот неразличимых слов.
Визитёры ушли, оставив дрожь и неприятное чувство надвигающейся беды.
Поднялась и на цыпочках подкралась к двери.
Тихо.
Или…
Что-то около меня вибрировало.
Не обнаружив источника – заглянула в шкаф.
Там, на его половицах, обняв колени и смотря куда-то в пустоту темноты, сидела девушка.
По её полупрозрачной коже беспрерывно текли эфемерные слёзы.
Вообще, обычно все духи принимают форму чего-то непонятного… концентрация энергии, безликий сгусток. Иногда пробиваются черты лиц, и размеры варьируются. Так можно понять – перед тобой старик или ребёнок.
Но то, что я сейчас наблюдала не походило на видимое мною прежде.
Она выглядела словно живая, с чёткими линиями тела, потерявшего яркие краски. На ней было платье в стиле этих мест, с вклочья порванной юбкой, обильно залитой кровью. Корсет на груди тоже был разорван, оголяя аккуратную девичью грудь, усыпанную укусами, порезами и синяками. Бедро, выглядывающее из-под остатков ткани, испещрено отметинами от пальцев и веревок. Шея, предплечья и запястья отливали синевой, давая понять, как же крепко её держали. Сухожилия на щиколотках были подрезаны. А разбитое лицо и рана на месте отсечённого уха, не оставляли места фантазии.
Её в изощрённой форме изнасиловали и убили. Сделал это один человек, или несколько, сложно сказать, но уверена, что, по «закону Мёрфи» убийца всё ещё ходит по этой земле безнаказанный, в отличие от убитой девушки, волочащей своё существование после смерти в этом пыльном шкафу.
Она не смотрела на меня. Не желала покоя. Не хотела ничего. Просто быть тут, всеми забытой.
– Ну, уж нет! Так не пойдёт! – почему-то разозлилась я, пребывая в полной уверенности, что смогу ей чем-то помочь, – Давай! Приходи в себя и расскажи мне, кто это сделал!
Неупокоенная душа уставилась на меня, как на умалишённую.
– Что смотришь?! – упёрла руки в боки, – Я вся во внимании!
…
Утро.
Вчерашнее представление знатно повеселило меня, однако я всю ночь промучился от снов вполне себе конкретного содержания и поутру проснулся крайне невыспавшимся и соответственно до боли неудовлетворённым.
– Вот же уродливая поганка! Иди и исправляй то, что натворила своими похотливыми глазюками! – нервно шипел я, пытаясь запихать пульсирующий член в штаны, – А ещё меня назвала извращенцем… – тихо процедил сквозь зубы, – На себя сначала посмотри! Любопытная зараза! – уже громче выкрикнул в стену.
Ладно. Пойду, разбужу её. Пусть знает, как взрослых дяденек провоцировать!
Постучал в комнату – никакой реакции. Ударил сильнее – тишина.
– Что за…
Дёрнул ручку – дверь была не заперта. Зашёл внутрь – никого.
Наверное, уже спустилась.
Хотел разбудить и остальных, но только Терлей оказался на месте.
– Где все? – спросил у сонного друга.
– Не знаю… – зевнули мне в лицо, – И какого низшего ты так рано вскочил?
– Да, не спалось что-то.
– Оно и видно, – указывая глазами на весьма «веские!» обстоятельства, выпирающие сквозь ткань брюк, хмыкнул говнюк, – Мечтал о чьей-то сладкой…