Сейчас же, картина была иной.
Тело, ничем не прикрытое, было сплошь покрыто тёмными синяками и яркими кровоподтёками. Бесчисленное множество укусов и засосов не успевающие заживать были перекрыты новыми отметинами. Грудь и бедра девушки вообще представляли собой сплошное месиво фиолетового цвета. Больше всего пугало изуродованное предплечье, с которого была срезана вся кожа, а яркие отпечатки пальцев на запястьях и щиколотках рождали в сознании картины того, что здесь всё это время происходило, от которых подступал ком к горлу.
Я стоял онемев и не знал, что мне делать… То, что хозяин меня убьёт, если узнает, что я сюда заходил, уже ясно, как день.
В какой-то момент я осознал, что перед своей смертью просто обязан сделать всё от меня зависящее, но… к кому обратиться?!
Небольшое движение и из закрытых глаз девушки скатилась одинокая слеза, исчезнув в пропитанных кровью и семени шёлковых простынях. Лишь на мгновение девушка пришла в себя, и перед тем как снова сознание её покинуло, разорванные до крови губы произнесли имя:
– Дэмиан…
Теперь я знал что делать.
...
Дорогие читатели, Ваша реакция очень мотивирует автора к совершенствованию!
Подписывайтесь, ставьте звёздочки, пишите комментарии, добавляйте в библиотеку.
С любовью, М.
Глава 71
Предупреждение!
Данная глава содержит описание сцен насилия.
Отчаяние и бессилие не давали вздохнуть, навалившись неподъемным бременем на небольшой спасательный отряд. Столько сил и времени потеряно впустую. План по спасению Клэрис Сетелит не сработал, и окончательно заплутав в своих предположениях, друзья практически опустили руки.
– Как он? – тихо спросила Сэлла у Вортежа, что ехал последним на своей массивной лошади.
– Плохо. Очень плохо. Кажется, будто он сейчас умрёт.
– Метка больше не проявлялась?
– Нет, – непроизвольно сжав поводья, еле сдерживаясь, ответил провидец, – Но, она не могла умереть! Я бы это увидел!
На его тихое возмущение половина отряда обернулось. Дэрэк, что ехал перед Карвентусом, лишь зло уставился на деда, дабы тот заткнулся. Итак атмосфера ужасная.
Но, не тут-то было, старика прорвало!
– Да, что же это такое?! Почему вы все, не зная правды, заведомо похоронили её!! Это сродни предательству!!
Отряд остановился. Не было возмущений или ругани. Все понимающе смотрели на мужчину, у которого от бессилия и отчаяния тряслись руки, а голос дрожал.
– Я не перестану её искать! И не надейтесь! Она мне…– он посмотрел на потухшие глаза Ривгерно, – Она мне как дочь! И я её не брошу! Хоть в этой, хоть в следующей жизни! Не сработал план «А», значит…
Старик не успел договорить, как ему в грудь ударило письмо, которое метило в Дэмиана, но он на автомате отклонился, как от угрозы.
Не дожидаясь, пока Ривгерно соберется с мыслями, Вортеж открыл измятый конверт, где на рваном клочке бумаге неровным подчерком было в спешке нацарапано:
«Мисс Сетелит в поместье лорда Нербиум. Антарейн обладает силой подавления. И… он сошёл с ума. Спасите девушку».
Ни секунды размышлений.
– Действуем по плану «Б»! – заявил дед и рванул в сторону Фарагорна, на окраине которого они сейчас находились.
– План «Б»? Что ещё за план «Б»?! – пытаясь догнать престарелого демона, гнал за ним свою лошадь Вик, перекрикивая свист в собственных ушах.
– Это план, под кодовым названием «Блядское дерьмо!» – разгневанно ревел Карвентус, мча вперед, – Вот ублюдок! Убью!!
– Мне не нравится название! – нервничал глава гильдии, оглядываясь на ничего не понимающих всадников, не отстающих от них ни на йоту.
– У тебя нет выбора, Хонред! Просто доверься мне.
…
Сознание иногда возвращалось ко мне, но, даже пребывая в забытье, я ощущала этот тошнотворный запах мужчины, что снова ритмично вбивался в мою плоть. Жгучая боль, дикое рычание, снова зубы, вонзающиеся в моё тело и омерзительный язык, зализывающий своё творение.
Однако, я больше не плакала.
Со временем прекращаешь бороться. Приходит запоздалое осознание: «ты ничего не можешь сделать… не в силах вырваться из тьмы, в которой увязла навсегда».
Уже не страшно знать, что перестала себе принадлежать. Постепенно привыкаешь просто существовать, наблюдая, как жизнь проходит мимо тебя. А после – это странное смирение, когда, наконец, поняла: «эта история была вовсе не о тебе, и ты в ней всего лишь второстепенный персонаж, роль которого дописана»…