После этого он вытащил из комнаты, которая теперь принадлежала Бель, все, что только мог, на задний двор. Так как на улице еще шел дождь, майка, которая была на нем одета, снова насквозь промокла. В этот раз он уже не стал идти переодеваться, а лишь снял ее и отжал над порогом, после чего снова надел.
Обычно растрепанные волосы Харриса, теперь, будучи мокрыми, обтягивали виски и макушку. С штанов капала на пол вода, что Бель показалось довольно забавным.
Разобрав комнату, Харрис показал Бель баню, которая находилась на другом конце заднего двора, после чего выдал мыло и полотенце и, достав очередную книгу, вернулся за барную стойку.
Баня представляла собой небольшое каменное здание внутри которого находились раздельно маленький предбанник и парилка, рассчитанная лишь на одного человека. Такой размер бани, скорее всего, был выбран для того, чтобы экономить дрова, ведь чем меньше помещение, тем меньше дров нужно для того, чтобы его прогреть.
Пройдя внутрь, Бель почувствовала, как ее обдало теплым воздухом, и чтобы не выпускать его наружу, она поскорее закрыла дверь. Изнутри стены были обиты досками, которые до сих пор слегка отдавали хвоей, и, скорее всего, были сделаны из сосны или ели. Чугунная печь, вмонтированная в стену, издавала слабый свет, исходивший от горящих внутри бревен.
Руководствуясь тусклым светом печи, Бель нашла на стоящей рядом тумбочке спички и подсвечник, с полу сгоревшей свечой. Спички слегка отсырели, поэтому зажечь свечу удалось лишь после нескольких попыток.
Когда в маленькой комнатушке появился хоть какой-то источник света, Бель заметила на стене крючки, на которые сразу же повесила полотенце и, после того как разделась, одежду.
Пройдя в парильню, Бель села на второй ярус небольшой скамьи и, поджав ноги под себя, погрузилась в мысли.
Первым, что пришло ей в голову, конечно, было то самое воспоминание. Самое первое, что она помнила. Яркий зеленый свет, а потом белокаменные башни со сверкающими золотыми куполами, блестящими на свету.
Она не знала, что именно помнила. И были ли вообще это ее воспоминания. Ответов на эти вопросы, она не имела, и вряд ли могла бы когда-то получить. В конце концов, никто не может влезть в голову другого человека и проверить, что там у него.
Первым же осознанным воспоминанием, оно же по совместительству всегда приходило в голову вторым, было другое. Серые стены, дождь, такой же ливень, как и сегодня. Маленький закоулок и она, сидящая по среди этого закоулка и плачущая. Она не помнила и не знала ничего, кроме своего имени и возраста: Бель Демасье, три года — это все. Концом же того обрывка в памяти был момент, когда к Бель подошел какой-то мужчина. Она не помнила его лица или голоса. Знала лишь, что тогда, он как то смог внушить ей, маленькому дитю, доверие.
Не обрывистые, связанные воедино, воспоминания начинались лишь после восьми лет. Кража. Жизнь воровством. Вот чем занималась Бель, пока ей не стукнуло пятнадцать. А потом она встретила Вилла. Мерзкого лысого ублюдка, как она любила его мысленно называть, который предложил ей работать на него и Бель согласилась. Работа была не шибко сложной. Воровать то, что он попросит, у тех, чьи имена он назовет, да ходить на разные встречи с информаторами и прочими подпольными «сотрудниками».
Конечно, она прекрасно видела, как он на нее смотрит. Что за желание отчетливо отображается в его взгляде. Какое же еще желание могло отражаться в его глазах, когда он смотрел на восемнадцатилетнюю девушку. Именно поэтому она старалась как можно меньше с ним контактировать. Однако это не помогло ей. Деньги, деньги решают в этом мире все.
Месяц был не самым лучшим. Поручений было мало. А доход и того меньше. Чтобы не умереть с голода, у Бель было лишь два выхода: воровать еду, как она делала это раньше, или взять в долг.
Конечно, будучи заядлым вором, ей было намного проще украсть, но что-то остановило ее в тот день. Какая-то далекая, чужая, давным-давно уснувшая часть ее разума была не согласна с этим решением. В итоге, Бель взяла в долг у Вилла, человека, у которого было опасно брать долги.
Займ состоял из восьми серебряных, минимально возможной суммы. Обычному человеку этого вполне хватило бы чтобы прожить весь месяц. Бель же хватило бы этого на три месяца, ведь она экономила буквально на всем. Носила одежду, пока та не начинала расходиться по швам, брала старые продукты, которые нужно было съесть сегодня же, или они испортятся, в общем, старалась не тратить лишнего. Да лишнего, в общем-то, и не было.
Прошли всего три недели, в которые Бель пахала как лошадь на других работах, и благодаря этому она смогла закрыть долг, который взяла у Вилла. Монеты, которые она не потратила, были пущены в дело, из-за чего покрыть займ не составляло особого труда.
В тот же вечер Бель отправилась в бар. Никогда прежде она не пила спиртное, однако устав за три недели, за которые ей нужно было заработать месячную сумму, ей уже было без разницы. Из всех вещей ее пугала лишь одна. То, каким взглядом смотрел на нее Вилл. Прямо в его глазах читалось разочарование. Разочарование в том, что Бель смогла выплатить долг, и что теперь он не сможет забрать ее саму в качестве оплаты, как планировал сделать изначально, и как обычно поступал с другими девушками-должницами.
То, что было дальше, нам уже известно. Не привыкнув оставаться без желаемого, Вилл ворвался в бар, желая забрать Бель, однако Харрис ему помешал.
Бель точно не помнила того мужчины, который тогда подобрал ее на улице и помог освоиться. Но она чувствовала, что Харрис чем-то на него похож. Возможно, у нее возникло такое ощущение лишь потому, что со времен, когда ей было три года, новый бармен старого заведения, стал первым человеком, что проявил к ней доброту.
Она прекрасно понимала, что Харрис разрешил ей остаться не за просто так, а при условии, что она будет помогать по работе в баре, однако в этом условии не чувствовалось никаких корыстных целей. Возможно, дело было в самом владельце бара, в его манере речи или внешнем виде.
Бель безусловно ненавидела Вилла и всех людей, с которыми ей приходилось общаться по его поручениям. Тем не менее, в ее старой работе, как то не прискорбно признавать, были и плюсы. За столько лет общения с разными людьми, она начала прекрасно разбираться в том, что у них на душе. Она буквально видела людей насквозь.
По их манере речи или привычкам, Бель спокойной могла понять, ждут ли они какого-то вознаграждения за предоставляемые услуги или предлагаемую информацию.
Может быть именно потому, что Бель столь много времени провела в компании отвратительных ей людей, чьи цели и желания она не разделяла от слова совсем. Может быть именно поэтому Харрис, в котором она не смогла разглядеть ни одну из черт вышеназванных личностей, так сильно привлек ее внимание и всего за пару часов, сам того не понимая заставил ее пропитаться к себе доверием.
Бель осторожно встала со скамьи и взяла небольшой ковшик, лежавший рядом. Присев на корточки, она обнаружила под скамьей ведро с водой. Опустив руку в ведро, она почувствовала холод, который, из-за разницы температур, показался ей обжигающим.
Зачерпнув воды ковшиком, Бель выпрямилась и медленно вылила все содержимое себе на голову, намочив тем самым волосы и все остальное тело. Когда ковшик опустел, она, держа его в руках, села обратно на скамью.
Бель бегом пробежала задний двор, закрываясь и без того мокрым полотенцем от дождя. Когда она вошла в главный зал, Харрис сидел за одним из столиков, на котором стоял подсвечник, и читал.
— Что читаешь? — спросила Бель, подходя ближе. Не сказать, что ей и вправду было интересно, этот вопрос был задан, скорее из желания что-то спросить, лишь бы не возникало неловкое молчание.
Харрис оторвал взгляд от книги и, не говоря ни слова, показал Бель обложку. На ней, крупным шрифтом было написано «Мэтр Кецель. Кошмар жителей Лентеля».