Никто не произнес ни слова. Обнажив клинки, защитники быстро двинулись в темноту. Тарджа отвернулся от страшного зрелища. Возле него стоял Симин, вмиг растерявший всю свою бодрость. Казалось, он только что лишился блаженного неведения о том, что все происходящее вокруг — отнюдь не игра.
— Зачем?
— Затем, что у них сила, — ответил Тарджа. — Затем, что Дженга олицетворяет всех защитников. Они потеряли Цитадель и хотели взять реванш. Хоть как-то уязвить нас.
— Капитан!
Тарджа и Симин обернулись на крик. Вернулся Доннел с двумя защитниками. Они тащили упирающегося в землю человека, но это был не кариенец. Это был защитник. Его форменный плащ был забрызган кровью. Тарджа узнал его, и изумление смирилось мрачной покорностью судьбе.
— Гоун.
Ответом был дикий взгляд фанатика. Тарджа познакомился с ним на южной границе и решил тогда, что это не лучший из защитников. И все же он не мог представить себе, что заставило его сделать это. Он и не хотел в этом разбираться. Неторопливо передав свой меч Симину, он ударил тыльной стороной ладони молодого капитана, висящего на руках Доннела. Весь гнев, который нельзя было выразить словами, он вложил в этот удар.
Гоун пошатнулся от удара, но, когда поднял голову, на лице у него была улыбка.
— Ты только так и умеешь разговаривать, Тарджа? Каждый раз, когда ты проигрываешь, тебе необходимо кого-нибудь ударить, да?
Тарджа набросился на него, готовый убить Гоуна голыми руками. Потребовалось вмешательство Симина и еще двух защитников, чтобы растащить их. Доннел поднял Гоуна на ноги, и тот принялся вытирать кровь с разбитого носа. Симин встал между Тарджой и Гоуном, оттесняя Тарджу в сторону.
— Я понимаю, каково тебе, Тарджа, — настойчиво говорил Симин — Но не надо выходить из себя. Его повесят за это. Правосудие восторжествует.
Тарджа перевел дыхание и осторожно высвободился из кольца окруживших его людей, сделал шаг назад и поднял руки. Уверившись, что Тарджа отказался от кровожадных намерений, Симин облегченно кивнул и принялся отдавать приказы своим людям.
Едва тот отвернулся, Тарджа принял свой меч из рук капитана, которому недавно отдал его, и широко замахнулся. Никто не успел не то что остановить его, но даже протестующе вскрикнуть. Он снес голову с плеч Гоуна, чуть не задев при этом Доннела — сержант едва успел отскочить в сторону. Фонтаном хлынула кровь, а отрубленная голова Гоуна тошнотворно глухо шмякнулась о землю и подкатилась к ногам Симина.
Доннел отбросил от себя обезглавленное тело и стоял, весь облитый кровью, явно не соображая, что происходит.
Прочие защитники не двигались, застыв в немом изумлении.
Тарджа вытер свой меч о подергивающееся обезглавленное тело.
— Правосудие удовлетворено, — произнес он.
И, не дожидаясь ответа, развернулся и шагнул назад в темноту пещер.
Глава 41
Р'шейл неохотно выпустила из рук обмякшее тело Джойхинии, наконец осознав, что та мертва. Она опустилась на пол и закрыла глаза. В душном помещении кабинета она вся вспотела, по ее телу пробегала дрожь. Брэк опустился возле нее на колени.
— Ты в порядке?
— Нет.
Она ожидала, что он что-нибудь съязвит, но Брэк молчал. Она открыла глаза и недоуменно посмотрела на него.
— Что такое? Почему ты не ворчишь?
— Тут ничего нельзя было сделать.
— По крайней мере не придется возиться со свержением Верховной сестры, — отметил Гарет, бесстрастно глядя на лежащее тело, вокруг которого по ковру расползалось темное пятно.
— Это еще не конец, Гарет, — заметила Р'шейл.
— По крайней мере, это конец Верховной сестры, — ответил он. — Ну а теперь, если вы не против, нам нужно разобраться с кариенскими герцогами. Лейтенант, проследите за тем, чтобы отсюда убрали тело и заменили этот ковер. — Он отошел в сторону, и защитники кинулись выполнять его приказание. Брэк поднялся и протянул ей руку. — Здесь нам уже нечего делать, Р'шейл.
Последний раз взглянув на тело Джойхинии, Р'шейл взялась за его руку, и он помог ей подняться на ноги. Гарет повел их из кабинета Верховной сестры вниз по лестнице. Они вышли на улицу и обнаружили, что там началось ужасное столпотворение. Улицы были запружены людьми, которых еле сдерживали выстроившиеся в цепочку защитники. Гарет Уорнер прошел туда, где посреди защищаемого защитниками пространства стояли шесть кариенских герцогов, возглавлявших оккупацию Цитадели. Выглядели они очень бледно. Толпа что-то кричала им. Разобрать все выкрики было трудно, но общая интонация угрозы прослеживалась без труда. Несколько оказавшихся в толпе сестер Клинка старательно подзадоривали собравшихся. Хриплые голоса надсаживались, выкрикивая оскорбления типа «кариенские свиньи», «убийцы». Она посмотрела на Брэка, но тот только пожал плечами.
— Не стоит их винить. Пусть защитники и отвоевали Цитадель, но вокруг-то остается кариенская армия, а им сильно от нее досталось.
К Гарету подошел с докладом капитан защитников. Он удивленно посмотрел на Р'шейл и Брэка и повернулся к коменданту.
— Все получилось? — спросил у него Гарет. Было понятно, о чем он спрашивает.
— Да, получилось, — подтвердил капитан. — Почти все прошло по плану.
— Что значит «почти»? — спросил Брэк, приподняв бровь.
— Я потом объясню.
Гарет кивнул и подошел к кариенским герцогам.
— Чего вы хотите этим добиться, комендант? — выкрикнул один из них, не дав Гарету вымолвить ни слова. — Вам же все равно не выстоять против нашей армии.
Это кричал стройный рыцарь, стоящий в первом ряду кариенцев. У него был острый взгляд, и он казался менее ошеломленным, чем его товарищи.
— Кто это? — спросила она у Гарета.
— Я лорд Рейч, — отозвался герцог, услышав слова Р'шейл. — Вы даже представить себе не можете, какую беду навлекаете на Медалон своими действиями.
— Всевышний защитит нас! — пригрозил другой герцог, но в его голосе не хватало убежденности. Это был крупный мужчина, на костях у которого было больше жира, чем мускулов. Он выглядел нелепо, стоя посреди улицы в длинной розовой ночной рубахе. Должно быть, защитники вытащили его прямо из постели.
— Хочется верить, что ваш король сделает ради спасения ваших жизней то, что вы ждете от бога, — ответил Гарет и обратился к командиру отряда, охраняющего герцогов. — Доставьте их туда же, куда и всех остальных. — Офицер молча отсалютовал.
Р'шейл отвернулась, слишком усталая и ошеломленная смертью Джойхинии, чтобы переживать еще из-за того, что станется с кариенскими герцогами. Она поискала глазами Брэка и увидела, что он стоит возле края заграждения, а кто-то пробирается через толпу ему навстречу. Линия защитников на мгновение разомкнулась, пропуская еще одного офицера. Когда Р'шейл увидела, кто это, она позабыла обо всем.
— Тарджа!
Она подбежала к нему, но остановилась, словно налетев на невидимую стену, увидев выражение его лица. Теперь она разглядела, что он весь забрызган кровью и выглядит совсем затравленно.
— Р'шейл.
— Тарджа, я… — Она не знала, что говорить. Он был цел и невредим, и кровь, которой он был залит, явно была не его, но приветливым назвать его было бы трудно.
— Я слышал, ты убила Джойхинию.
— Она сама себя убила, — уточнил Гарет, подходя к ним. — Я надеюсь, это не твоя кровь, капитан.
— Нет.
— Хорошо. Давайте тогда очистим эти улицы. — Он обратился к собравшимся офицерам и приказал оттеснить толпу подальше. Впрочем, ничего из этого не вышло. Слишком много людей — и слишком мало защитников. Толпа продолжала напирать, выкрикивая проклятия в адрес кариенцев. В лорда Рейча полетел кусок гнилой дыни, от которого он еле успел увернуться. Р'шейл молча смотрела на происходящее. Оскорбительно холодный прием Тарджи, сознание того, что Локлону удалось уйти, — все это сложилось в одну обиду, и она больше не могла сдерживать гнев. Наполнив себя силой, она повернулась к толпе.
— Пошли по домам! — крикнула она, используя силу на то, чтобы ее голос прозвучал громче. — Убирайтесь, пока я не показала вам всем, на что могут быть способны харшини!