Повернувшись на бок, я начал разглядывать её. Чёрные волосы отчетливо выделялись на белом постельном белье, а её уже успевшее немного загореть тело было обмотано белой простыней, открывающей только ноги.
—Я тут подумал, что было бы не плохо купить здесь какой-нибудь домик. — проговорил я, поглаживая девушку по бедру кончиками пальцев.
—Да, — коротко ответила она, но особого энтузиазма я в её голосе не расслышал. — Чудесно.
—Что-то не так? — удивленно поинтересовался я, понимая на Юну взгляд. Она явно была не в восторге и молча продолжала есть мороженое.
—Все нормально.- ответила девушка, глядя в сторону.
—Я же вижу, что что-то не нормально. — настойчиво продолжил я.
—Хорошо, — сдалась Юна, — просто меня напрягает, что ты постоянно тратишься.
В моих глазах отразилось ещё большее непонимание. Я знал, что трачу много денег на все, что я хочу, но это мои деньги, которые я сам честно заработал. Значит я имею право тратить их туда, куда я хочу. Об этом я и сказал Юне.
—Но я не могу дать тебе что-то взамен, когда ты тратишь огромные суммы на меня, — пылко воскликнула она, — мы могли бы сюда не приезжать, но ты захотел сделать все красиво и дорого.
—Я захотел, чтобы у тебя была та сказка, о которой ты мечтала. — огрызнулся я. Её слова о том, что она ничего не может дать мне меня больше, чем задели.
—Но я ничем не могу отплатить за эту сказку. Да, мне все это нравится, глупо было бы это отрицать, но я не могу соответствовать тебе. У меня не такая богатая семья, как твоя. У нас есть деньги, но не такие…
—Да при чем здесь это?! — взорвался я. — Мне не нужно, чтобы ты мне соответствовала мне нужно, чтобы ты любила меня и принимала таким, какой я есть! Мне достаточно. Это делают не так уж и часто и не многие, и это все, чего я хочу!
На минуту повисла тишина. Мы оба смотрели в разные стороны, она продолжала нехотя запихивать в себя мороженое, ложку за ложкой, а я пытался понять, что творится у этой девчонки в голове.
—Значит, ты не хочешь здесь оставаться? — минуту подумав, спросил я.
—Нет, — ответила девушка, стараясь не смотреть на меня, — но это не потому, что я не ценю то, что ты делаешь. Просто я никогда не жила так, как ты, и теперь не знаю, что буду делать, и мне страшно.
—Привыкать к свободной жизни, это не так уж и сложно, — язвительно пояснил я, думая, что, скорее всего, её волнует не то, что придется тратить мои деньги, а то, что придется вливаться в новый коллектив, который, по её мнению, может не принять её.
На пару минут снова повисла уже знакомая тишина. Юну уже явно смутил этот разговор, а я молчал, чтобы не усугубить ситуацию, что в силу моего характера, давалось мне с огромным трудом. Мы ещё даже не поженились, а уже успели поругаться. У меня это просто не укладывалось в голове, пусть я и понимал её чувства, но обида за потраченные усилия никуда не девалась.
—Поздравляю с первой почти семейной ссорой, — покосившись на невесту, пробубнил я.
—Спасибо, — тем же тоном ответила она, и, помолчав, добавила, — Что делать будем?
—Что-что… — протянул я неопределенно, понимая, что Юне и так неловко за начатый разговор, и она просто не знает, как извиниться. — Мириться будем.
С этими словами я потянулся к ней и уложил на подушки. Она тут же обвила мою шею руками и впилась в губы, ухитряясь сочетать страсть с нежностью и лаской.
—Прости, — тихо прошептала Юна, прерывая поцелуй, -Я не хотела…
—Тихо, — прервал я ненужные слова, — у меня есть более действенный способ принести извинения.
Я снова поцеловал её губы своими и начал высвобождать её тело из простыни…
Pov*Юна*
Мы сидели в самолёте уже около трех часов. Джун, как и в прошлый полет, все внимание уделял симпатичным стюардессам, Джин вел переговоры с одним из своих партнеров который тоже летел с острова домой. Рози листала свадебные журналы, пыталась приобщить и меня, но я не отходила от Тэхёна, а мои родители не могли насмотреться на нас.
—Довольна? — сидя со мной рядом и ухмыляясь, поинтересовался Тэ.
—Вполне. — ответила я, держа его за руку и рассматривая наши одинаковые печатки. Мы все же решили, что я буду носить печатку. Ким все порывался рассказать мне, как её снять, но я отказалась, не желая этого знать. Я не хотела знать, как можно уйти от Тэхёна, потому что не хотела от него уходить. Никогда. Каким бы он ни был и что бы не делал.
Вдруг я вспомнила о вопросе, который давно хотела задать, но не решалась. Тэхён мог снова разозлиться, а этого мне хотелось меньше всего.
—Тэ?
—Что? — с улыбкой отозвался он.
—Я хотела спросить, — неуверенно начала я, — тогда, после благотворительного вечера, ты хотел снести детский приют. Ты его правда снес?
Его улыбка резко померкла, Тэхён отвернулся и напряженно замолчал. Я приготовилась услышать худшее и не прогадала.
—Снес, — коротко, но емко ответил Тэхён. Я попыталась заглянуть ему в глаза, чтобы проверить правдивость его слов, но он упорно отворачивался. У меня перед глазами уже начали появляться картинки с изображением грустных детей возрастом от трех лет и выше.Я не могла поверить, что Ким действительно сделал это.
—Что стало с детьми из приюта? — хрипло задала я вопрос. Моя внутренняя истерика начала просачиваться наружу.
—Это был не приют, это был дом малютки. — холодно поправил парень. У меня началась настоящая истерика, а на глазах выступили слезы. Это был даже не приют для более-менее самостоятельных детей, там находились груднички! — Что с ними стало? — повторила я свой вопрос более жестко. — Неужели ты правда мог лишить их дома?! Боже, да ты…
—Ой, успокойся, — Джин на минуту оторвался от своего собеседника и посмотрел на меня, — Он просто готов дойти до крайности, лишь бы не дай Бог не показать, сколько хорошего он на самом деле делает. Тэхён, перестань, ты перегнул, покажи ей.
—Показать что? — переспросила я, глядя на Тэхёна.
Он с огромной неохотой достал из кармана телефон, что-то там нажал и протянул его мне. На дисплее было фото: Тэхён стоит около нового, недавно отстроенного здания, улыбается и держит на руках малыша. Гневные слова застряли у меня в горле.
—Почему ты никому об этом не говоришь? — тихо спросила я, рассматривая фото. Оно было сделано явно не для газеты, скорее для себя.
—Я не из тех людей, которые будут трепаться даже близким. Я не использую благотворительность в качестве пиара, мне достаточно того, что я это делаю.
—Ты бы мог сказать мне.
—Излишне, — отрезал парень, — об этом знаем только я и моя команда. И давай больше не будем об этом.
Я послушно замолкла, прислонилась к его плечу, взяла под руку и расслабилась. Тэхён все ещё имел секреты, но уже начал меняться, и это замечали все, кто видел нас на отдыхе.
Для меня перемены в нем значили гораздо больше, чем все подарки вместе взятые. Иногда в серьёзном бизнесмене все же проскальзывал мальчишка, тот восемнадцатилетний паренек, каким он должен быть. Мы оба понимали, и я, и Тэхён, что полностью этот мальчишка уже никогда не вернется, но то, что он появлялся уже было хорошо. Это значило, что теперь Тэхён сможет снова общаться с родителями, вести себя более свободно и доверять людям. А всего лишь нужно было показать ему, что его любят.
—И все-таки ты любишь детей, — упрямо, но с улыбкой заявила я, прижимаясь к нему сильнее и вспоминая, как он доказывал, что любит только свою сестру.
Тэхён на это ничего не ответил, лишь коснулся губами моих волос. Он был невероятно задумчив весь полет, мы почти не разговаривали, каждый думал о своем. Я пыталась представить нашу будущую семейную жизнь и, возможно, детей, а о чем думал Тэхён, я точно не знаю, но подозреваю, что о том же.
Всю следующую неделю, после возвращения, мы провели в приготовлениях к свадьбе Рози и Джина. Юджин заказывала оформление и цветы, Тэхён арендовывал ресторан, а мы с Джуном подписывал и рассылали приглашения. Жених был вечно занят реконструкцией здания для нового ресторана и лишь изредка отвечал короткое «да-да» на напоминание о том, что нужно снять мерки для смокинга, примерить его, подшить немного и снова примерить. У Рози забот было чуть меньше, точнее всего одна: как лучше не навредить ребенку и подогнать фигуру под платье, пока Софи подгоняла платье под фигуру.