— Пока ничего.
— Что ж, если они тебя не возьмут, значит, они идиоты, — говорит Грейс и гасит свет. Кевин, отгородившись от нее спиной, будто стеной, прокручивает экран своего телефона. Грейс прижимается к нему сзади, нащупывает под одеялом его бедро и проводит по нему пальцами. Кевин замирает и… не отвечает. Не может ответить. Не может. Это ужасно.
Наконец, платонически сжав его плечо, она сдается и отодвигается на свою сторону кровати.
25
Батареи центрального отопления в Маргите, включенные недавно за бешеные деньги, чтобы произвести впечатление на Сильвию и К°, гудят вовсю, однако в доме все равно зверски холодно. Милли включает духовку на максимум и оставляет открытой — пусть хоть одна комната прогреется к запланированному в последний момент приходу Сильвии.
Позвонив в дверь, чего обычно никогда не делает, Сильвия молча отдает Милли ключ.
Это я во всем виновата, — говорит она.
— Вот уж нет. Не вы, а я.
— Я должна была сказать Кевину правду.
— Нет. Это же я вас умоляла не говорить.
— Как он вообще узнал? Я думала, нам нечего опасаться.
— Брат матери его друга работает в гараже, — вздыхает Милли. — Дублин город маленький.
Сильвия говорит:
— Я просто хотела попрощаться и поблагодарить. Я буду очень скучать по работе с вами. Никогда в жизни у меня не было такого классного босса.
— Это не Кевину решать. Я все улажу. Проходите, садитесь.
К ужасу Милли, глаза Сильвии наполняются слезами. Милли никогда не видела, чтобы ее компаньонка поддавалась отрицательным эмоциям. До сих ее настроение варьировалось в рамках приподнятого, от восторженного ликования до тихой благодарности.
— Что он сказал? Что-то ужасное?
— Нет-нет, все нормально. Дело не в этом. — Из горла американки вырывается такой звук, будто ее что-то душит.
— Сил?..
Милли замечает огромный браслет с бирюзой на тонком запястье Сильвии. Эти цыганские украшения будят ее любопытство, особенно двойное кольцо, мостиком соединяющее средний палец с указательным — кажется, будто пальцы сросшиеся.
— Я вам говорила, что меня мама когда-то так называла? — спрашивает Сильвия.
— Ты плачешь?
— Нет. — Она сидит совершенно неподвижно. — Да.
Милли вздыхает и спрашивает:
— Это все из-за той проблемы со здоровьем?
— Что?
— Я нечаянно подслушала… ты больна? Сил? Скажи мне.
Сильвия отрицательно качает головой.
Милли выдыхает.
— Слава богу. А я уж решила… было очень похоже, что ты разговариваешь с врачом, тогда вечером, когда мы ужинали.
— Извините. Это… совершенно непрофессионально. — Сильвия вытирает полные грусти глаза тыльной стороной ладони, сверкнув маленькой серой татуировкой в виде сердечка, которую сделала когда-то в Сан-Хуане, или Сан-Квентине, или еще в каком-то «Сан». Утирает лицо широкими, как крылья, рукавами хлопковой туники. — Со мной все в порядке. Все хорошо.
— Может, я смогу помочь?
На миг Сильвия смотрит Милли в таза и сразу же отворачивается.
— Вряд ли.
— Ты можешь мне рассказать, в чем дело?
Сильвия устремляет взгляд в потолок, стискивает кулаки — и вдруг вскидывает их вверх и стонет, словно от боли:
— А-а-а!
— Да что произошло? Ты меня пугаешь.
Сильвия роняет голову на руки.
— Помните тот звонок, который вы случайно услышали? Речь шла не обо мне.
— Извини?..
— Это не я больна. Это Шон.
— Иисус, Мария и Иосиф, — ошеломленно ахает Милли, совершенно не ожидавшая такой новости. — Неужели ты о своем племяннике? А на вид такого здорового парня еще поискать. Как же так?
— Я знаю, знаю. В это трудно поверить, но это правда. — Сильвия вытирает лицо, но слезы все текут и текут.
— Чем же он болен?
— У него редкое аутоиммунное заболевание. Это тянется уже много лет, и до сих пор он неплохо себя чувствовал, потому что обычно болезнь дремлет, но здесь у него уже несколько раз случались обострения.
— Как называется болезнь?
— У него не в порядке печень. Больные клетки пожирают здоровые. Ирландские врачи ничего в этом не понимают. — Она осекается. — Простите, не обижайтесь. Понимаете, я не то хотела сказать, но… Здесь все по-другому. Вот, например, на прошлой неделе ему нужно было сделать анализ крови, а тут как раз этот праздник, официальный выходной, и до вторника ни одного лаборанта было не найти.
— Некоторые больницы у нас действительно ужас. Где он лечится, в какой больнице? В Бомонте? Сильвия машет рукой: