— Да, да, — сказала она, не поворачивая головы.
— Какъ я тогда молодъ былъ! — грустно улыбнулся Иванъ Петровичъ. И ему захотѣлось прибавить:
— Какъ я вѣрилъ въ счастье!
Онъ вспомнилъ блѣдное лицо Муси и ему стало мучительно жаль ея, ея молодости, ея счастья… Еслибы онъ зналъ, что сдѣлать, чтобы дать ей это счастье, онъ въ эту минуту не остановился бы ни передъ чѣмъ.
— И теперь еще не старъ, — замѣтила мать. Ему припомнилась его недавняя вѣра въ любовь Муси и ему стало стыдно.
— Нѣтъ! — сказалъ онъ, какъ бы защищаясь отъ обвиненія. — Нѣтъ, нѣтъ… Гдѣ ужъ? Не тѣ года! — онъ отвернулся, чтобы не встрѣчаться со взглядомъ матери и добавилъ:- Я сдѣлалъ «ее» очень несчастной. Если она вернется сюда, будемъ добры къ ней!
Мать не отвѣчала ему, но онъ угадалъ ея мысль, какъ будто она высказала ее вслухъ.
— Она не вернется!
И онъ прошепталъ съ тоской, безъ тѣни надежды:
— Если… если…