Саске почти вздыхает от чистой любезности Хинаты. За эти годы он довольно хорошо узнал ее, благодаря семейным встречам и случайным миссиям, но он никогда не поймет, как кто-то может быть таким… милым. Это немного настораживает, правда.
— Может быть, позже, Хината, — ровным голосом говорит он. — Я просто хотел спросить, могу ли я задать тебе… своего рода вопрос.
У Хинаты от природы любезный характер, и она немного светлеет.
— К-конечно!
Ничего не выйдет, Учиха.
— …Тебе было бы интересно встречаться с моим… — воплощением зла, — старшим братом, Итачи?
Хината моргает.
Саске не винит ее.
Затем Хината опасно качается.
Почувствовав неприятности, Саске бросается вперед — заставить невинную наследницу клана Хьюга потерять сознание и впасть в коматозное состояние было бы очень плохо для отношений между двумя кланами.
Вместо этого, Хината хватается за ближайшее дерево, чтобы устоять на ногах, на ее лице отображается выражение чистого ужаса, когда она рассуждает, как отклонить диковинное предложение, не оскорбляя при этом гордость клана Учиха.
— А-а, я н-не совсем знаю, как с-с-сказать… — она замолкает, выглядя совершенно несчастной, пока ее взгляд останавливается на точке где-то позади него и над его головой.
Саске, чувствуя покалывание чего-то близкого к раскаянию, приближается на несколько дюймов к своей далекой и явно травмированной младшей кузине, неуверенно протягивая руку, чтобы похлопать ее по плечу или что-то в этом роде…
— Прошу прощения? — вклинивается ровный, шелковистый голос, и аура убийственного намерения на тренировочной площадке становится такой сильной, что на один ужасающий момент Саске думает, что это Итачи нашел его.
— Н-нет, Неджи, все в порядке, правда… — пищит Хината.
Саске немного бледнеет.
Значит, это не Итачи.
Это хуже.
Саске размышляет о том, чтобы бежать оттуда так быстро, как только сможет его невероятная скорость, но затем отмахивается от этой затеи, игнорируя тот факт, что он внезапно оказывается спиной к дереву, в дюйме от кровожадного вундеркинда из клана Хьюга… самого Хьюга Неджи…
Саске проявляет почти нечеловеческую стойкость, как и все хорошие Учиха, но даже он не может сдержать минутного глотка трепета, оказавшись нос к носу с заместителем своего брата в силах АНБУ.
— Ты, — произносит Неджи презрительным голосом, при этом одна наполненная чакрой ладонь находится рядом с сердцем Саске. — И твой брат, и любой другой подходящий мужчина твоего клана, и любой другой подходящий мужчина всей этой деревни… будут держаться подальше от Хинаты. Далеко. — Наполненная чакрой ладонь приближается еще на несколько дюймов. — Ясно?
Обычно Саске никогда не позволял бы запугивать себя другим человеком таким образом, и обычно он позволил бы себе сделать прямую дыру в левой почке Неджи с помощью чидори даже за попытку такого… но мать никогда бы его за это не простила.
Саске изо все сил смотрит старшему Хьюге в глаза своим фирменным учиховским взгядом.
— Кристально, — сардонически отвечает он.
Неджи отступает на шаг, его глаза сужаются.
— Хорошо. А теперь уходи.
Когда Саске поворачивается, чтобы уйти, он видит, как Хината слегка машет ему с раскаянием, на что он отвечает в ответ — в конце концов, в этом виноват ее черезмерно заботливый старший кузен, а не она.
Неджи только смотрит ему вслед.
Когда Саске крадется из комплекса Хьюга, сопротивляясь желанию свернуться калачиком и зализать свою уязвленную гордость, он изо всех сил пытается возобновить свой план. Хана, которой помешала помолвка с другом детства Тессаем, отпадает. Так же, как и Хината, которой помешал ее кровожадный и пугающе чрезмерно защищающий кузен.
Теперь, кто следующий?
Саске в первую очередь думает о старших женщинах-джонинах в деревне. Он лично уважает Куренай, талантливого специалиста по гендзюцу, но она счастлива в браке с Асумой. Югао Узуки, одна из немногих женщин-членов АНБУ, уже много лет состоит в отношениях с Хаяте Гекко. Среди мужчин их возраста широко обсуждается факт острой нехватки подходящих куноичи в Конохе, но Саске до сих пор не осознавал в полной мере масштабы проблемы. Круг сужается еще больше, потому что Саске может сосчитать по пальцам одной руки количество женщин, с которыми когда-либо разговаривал Итачи.
Анко?
Саске останавливается как вкопанный на маленькой дорожке — она идеальна, хотя и совершенно пугающим и болезненным образом. Она и Итачи слегка жестоки и садистичны, и у них много других общих качеств. Черт, они могли бы мучить невинных маленьких генинов вместе. Младший Учиха какое-то время серьезно обдумывает эту идею и, в конце концов, решает отказаться от нее по чисто эгоистичным причинам. В любом случае, Анко будет плохо влиять на Итачи, и наоборот. Они, вероятно, в конечном итоге возьмут под свой контроль Коноху и превратят ее в империю зла… так что нет.
Шизуне?
Саске отвергает эту идею через несколько шагов; это правда, что Шизуне часто лечит раны Итачи, но Сакура давно подозревает о тайном флирте между Шизуне и Ширануи Генмой. И какими бы грозными ни были его планы, Учиха Саске уж точно не разбивает счастливые пары.
Саске сомневается, что Итачи когда-либо видел Ино, и кроме того, она с Шикамару, и…
О черт.
Брюнет замирает на своем пути, его взгляд устремляется к центру Конохи, и он удивляется тому, как он не подумал об этом раньше. С этими словами он убегает в облаке пыли, одержимый желанием добраться туда как можно быстрее.
Госпиталь Конохи
Никто не останавливает Саске, когда он мчится через двойные стеклянные двери больницы, поднимается прямо на три лестничных пролета и бежит по пятнадцати коридорам, даже не останавливаясь, чтобы отдышаться. Его острые глаза выхватывают надписи на каждой двери, и, наконец, он достигает зоны общего осмотра. Требуется минута концентрации, а затем навыки Саске по восприятию чакры оттачиваются на одной конкретной характерной сигнатуре чакры.
Дверь находится в самом конце коридора, и Учиха резко останавливается, а затем распахивает дверь и бесцеремонно вваливается в комнату для осмотра.
— Сакура! — рявкает он, его обычное самообладание несколько пошатнулось из-за стресса последнего часа или около того.
Наступает тишина, прежде чем Сакура заканчивает лечить неглубокие порезы от куная на плече Абураме Шино. Шино приподнимает бровь, и Саске думает повториться, на случай, если девушка была слишком сосредоточена на пациенте, чтобы услышать его или заметить внезапное прерывание…
И тут в воздухе свистит скальпель, направленный в его сторону, и только его быстрые рефлексы помогают Саске уклониться в сторону, иначе его ухо было бы прижато скальпелем к противоположной стене.
— Саске-кун, меня не волнует, если у тебя еще одна ужасная мигрень, вызванная глупыми состязаниями по выпивке с Наруто, ты будешь ждать своей очереди, как и все остальные, — с ухмылкой говорит Сакура, даже не поворачиваясь к нему. Она обмотала бинтом только что зажившую руку Шино быстро, но осторожно.
Саске, немного радраженный, стоит в углу и сердито смотрит, пока Сакура не заканчивает осмотр Шино и с улыбкой не отправляет его прочь. Погасив свечение чакры в руке, Сакура вздыхает и закатывает рукава оливково-зеленой водолазки, снова поворачиваясь к нему.
— Доброе утро.
Саске не тратит время на социальные тонкости, вместо этого захлопывая дверь комнаты и запирая ее за собой, прежде чем опереться на нее.
— Сакура. У меня к тебе важный вопрос.
— Твоя напористость иногда может быть милой, но сейчас она просто тревожит, Саске-кун. — Сакура строит ему гримасу, прежде чем быстро перекатить стул между ними.
Саске легко отталкивает стул, прежде чем упасть перед ней на одно колено.
— Сакура, ты…
Сакура отступает к окну, и выражение смущенного ужаса на ее лице может легко соперничать с выражением Хинаты.
— Что за черт? — взвизгивает она, эффектно и неприятно прерывая его часто высказываемое предложение. — Саске-кун, я думала, мы договорились, что ничего не вышло после того единственного свидания, когда нам было по шестнадцать…