- Понятно. Так сколько за пистолет дадите?
- Деньгами сотню. Не деньгами – две банки тушенки и три дня можешь у меня пожить. За патроны к пистолету заплачу отдельно. У тебя сколько маслят?
- Маслят? – не понял Платов.
- Патронов, говорю, сколько у тебя?
- Одна обойма.
- Да, даешь ты, мужик, - Махоня аж присвистнул. – Это ты с пестиком этим и восемью патронами в дорогу отправился?
- Автомат еще был, но я его на еду выменял.
- Автомат? – Махоня ушам своим не поверил. – Исправный автомат с патронами?
- Да. Потому и выменял, что исправный был, и мне за него здоровенный кусок солонины дали.
- А книги, значит, потащил дальше? Все верно. Чудик ты, а если сильнее сказать, то блаженный самый настоящий. И Бог тебя, видать, любит очень, если ты сумел живым сюда дойти.
- Я и не встретил никого в дороге, - простодушно ответил Платов. – Шел по пустыне. Даже не помню, сколько шел. Один раз только на поселение набрел. Тяжело это – чувствовать, что на этой земле ты как бы совсем один.
- Ты радоваться должен, что на Диких не напоролся. Тогда бы по-другому запел. Сам бы солониной стал. Нет, верно говорю, везучий ты, каких поискать.
- Скажете тоже! – усмехнулся Платов. – Везучим я себя назову, когда о жене что-нибудь узнаю.
- С Немцем говорил?
- Да, он обещал узнать, но я не очень надеюсь на успех.
- Вот это правильно, - одобрил Махоня. – Надеяться надо всегда на лучшее, но готовиться к худшему.
- О, новенькие тут!
Платов вздрогнул, обернулся на голос. В дверях стоял Наемник и разглядывал его так, будто прежде никогда не видел.
- Ба, какие люди! – воскликнул Махоня с наигранной радостью. – Давно ты у меня тут не появлялся, герой.
- Пришлый? – Наемник, не ответив Махоне, подсел к Платову, сверля его взглядом. – Торговец? Откуда пришел?
- Нет, не торговец я, - Платов понял, что должен играть свою роль. – Я с севера иду.
- И что там, на севере?
- Ничего. Пустыня.
- А чего сюда приперся? Уютный уголок ищешь?
- Отдохнуть решил. Немного побуду тут, дальше пойду.
- Ну-ну. Есть что на обмен? Оружие, шмотье, патроны, еда?
- Книги у него только, - хихикнул Махоня. – Он сюда с рюкзаком книг прихилял.
- Книги? – Наемник приподнял бровь. – Что за книги?
- Разные, - ответил Платов. – В основном, классика. Стихи, романы, вобщем, как тут говорят, мусор.
- А по электронике есть что-нибудь? – внезапно спросил Наемник. - По микросхемам, системам связи, радиостанциям? Нужны мне кое-какие руководства по этому делу.
- Знаете, я не уверен, но вроде что-то было, - окрепшим голосом ответил Платов.
- О, вот это обрадовал! – Наемник по-дружески хлопнул Платова по плечу. – Махоня, ну-ка дай мне бутылку спиртяги и закусон какой-нибудь. Ты где остановился, мужик?
- Да тут и остановился, наверху.
- Отлично. Пошли, посмотрим, что у тебя там в рюкзаке завалялось, среди мусора...
Платов с трудом удержался от смеха, понимающе закивал. Наемник взял бутылку, стакан и что-то завернутое в полиэтилен у Махони, расплатился и буквально потащил Платова наверх. В комнате он велел Платову сесть и закрыл за собой дверь.
- А вы актер, - сказал Платов. – Натурально все у вас получилось. Будете книжки-то смотреть?
- Перебьюсь. – Наемник зубами вытянул пластиковую пробку из бутылки, плеснул в стакан и махом вылил себе в глотку. – Рассказал я о тебе кому надо. Твое дело заинтересовало серьезных людей. Очень серьезных. Они согласились встретиться с тобой и поговорить. Шутить с ними не советую, если они в тебе усомнятся, проживешь ты недолго.
- Понимаю, - Платов ощутил неприятную дрожь в теле. – Когда и где?
- Сегодня в десять вечера ты должен подойти к развалинам бензозаправки недалеко от моей усадьбы. Это двести метров на север, у самой дороги. Естественно, ты должен прийти один и без оружия. Все, что тебе скажут, делай немедленно, не задавая лишних вопросов. Если тебя будут спрашивать, отвечай точно и правдиво, ничего не скрывай. Запомни – это очень крутые ребята. Самые крутые в этих местах. Но помочь тебе смогут только они.
- Это ваши друзья?
- Неважно, кто они. – Наемник налил спирта на два пальца в стакан, протянул Платову. – Выпей.
Платов покорно жахнул спирт – он был сильно разведен, но все равно обжег горло и язык.
- Я приду, - ответил он, откашлявшись. – Не беспокойтесь.
- Тогда я пошел. За мной не иди, - Наемник сунул недопитую бутылку в карман своего бушлата, следом так и не распакованную закуску (черт его знает, что там было у Махони в полиэтилене!) и быстро вышел. Платов остался сидеть, пытаясь разобраться в своих мыслях. Страха он не чувствовал, радости – тоже. Внезапно Платов понял, что невозможно устал за минувшие дни. Сейчас, когда впервые за много лет у него появился шанс хоть что-то узнать о судьбе жены, когда он почувствовал смутную надежду, эта усталость заявила о себе особенно сильно.