- Это не Карпович, - Платов покачал головой.
- Конечно. Человек, который, как вы говорите, помог вам бежать из убежища, существует только в вашем воображении, дорогой вы мой.
- Вы хотите сказать, что я сумасшедший?
- Нет. Если бы вы были шизофреником, я бы сейчас с вами тут не разговаривал – в этом не было бы никакого смысла. Вы нормальны, и потому я хочу разобраться в вашей истории. Она крайне интересна, Андрей Иванович.
- Но вы же мне не верите!
- Я не верю в легенду, которую вы рассказали. Но прежде чем я расскажу вам самое главное, я попрошу вас взглянуть на еще одну фотографию. Знаете ее?
Платов посмотрел на дисплей – и вздрогнул. Глаза. Первое, что он увидел на этом лице – это глаза. Нечеловечески большие, с ослепительными белками и необычной лиловой радужкой, окруженные темными тенями. Огромные глаза ангела или блоковской незнакомки.
- Кто это? – спросил он, продолжая, как загипнотизированный, смотреть в эти бездонные глаза.
- Ее зовут Анастасия. Настоящего имени никто не знает. Она так же, как и вы – человек ниоткуда.
- Я не знаю ее. Никогда не видел.
- Не видели или не помните?
- Не видел. Такие глаза… Их невозможно не запомнить. Я бы запомнил.
- У вашей жены были какие-нибудь особые приметы?
- Приметы? – Платов обвел собеседника блуждающим взглядом. – Какие приметы?
- Знаете что, Андрей Иванович? Давайте-ка мы с вами выпьем, - Селезнев достал из кармана своего бушлата плоскую фляжку, придвинул к себе стоявшую на столе алюминиевую кружку, плеснул туда из фляжки, подал Платову. – Вы первый, потом я.
Платов покорно выпил. Спирт комом жидкого пламени провалился в желудок, по телу пошло тепло. Селезнев вылил остатки спирта из фляжки в кружку и залпом выпил.
- Так как насчет примет? – продолжил он. – У вашей жены были шрамы, приметные родинки, следы медицинских операций? Может, зубы вставные?
- Не помню. Она была обычная женщина, - Платов чувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. – Но я ее очень-очень любил и люблю.
- А сколько лет вам было, когда вы поженились?
- Наташа намного моложе меня. Мне было тридцать два… нет, тридцать три года, а ей еще только-только девятнадцать исполнилось. Она была лаборанткой в нашем секторе. Красивая такая, стройная, изящная. Все мужчины оборачивались на нее, когда она проходила мимо. А она выбрала меня.
- И потом ее обвинили в краже каких-то документов и разлучили вас?
- Да, она была беременна… на третьем месяце.
- Андрей Иванович, вы мне, конечно, не поверите, но вот еще один документ. Заключение о вскрытии Натальи Платовой – настоящей, не вашей жены. Читайте, вот эту строчку.
- Беременность…четырнадцать недель, - текст на дисплее расплылся, Платов больше не мог сдерживать себя. – Я… я не понимаю…Зачем, почему?
- Я вам скажу, почему. Вы не Платов. Мы не знаем вашего настоящего имени – пока не знаем. Но вы и ваша жена, по моему мнению, оказались вовлечены во что-то очень важное. Что-то такое, о чем мы не знаем. И с вами поступили очень жестоко. Я почти не сомневаюсь, Андрей Иванович – я буду вас так называть, хорошо? – что над вашей памятью кто-то хорошо поработал. А вот кто, где, и почему – это вопросы. И я бы хотел знать на них ответы. Очень бы хотел.
- Но ведь я просидел в убежище восемнадцать лет! Как вы это объясните?
- Нет. Вы находились в изоляции самое многое несколько месяцев – тот срок, когда решалась ваша дальнейшая судьба. Вас хотели убедить, что вы просидели в компании книг восемнадцать лет. А выпустили вас потому, что убедились, что ваша память достаточно хорошо инверсирована, и вы не представляете никакой угрозы. Просто уничтожить вас физически эти люди не решились, предоставили вас своей судьбе. Наверное, подумали, что со своим рюкзаком, полным книг, вы во внешнем мире долго не протянете.
- Это невозможно, Селезнев. Я… до сих пор не верю. Я читал эти книги! Я не мог прочитать СТОЛЬКО за несколько месяцев.
- Вам обработали память, Андрей Иванович. Стерли все, что было связано с вашей настоящей жизнью, вложили придуманную легенду. Я подозреваю, какая технология могла быть при этом использована. Зачем все это было сделано, я не представляю. Намного проще было бы просто убить вас или сделать из вас зомби, а не возиться со всеми этими нюансами. Если с вами так не поступили, значит, есть еще что-то, чего мы не знаем. Вот поэтому я и рассказал вам все. Я хочу вместе с вами разобраться в этой темной истории. Вы мне поможете это сделать.