~Дождь ударял по витражам и рассыпался узором пониманий.Рыжекудрая сползла с кроватки – в рубахе кружевной, несмиренной, прошлась кошечкой к окошку – и усмотрела пейзаж заоконья: парк лилий оставался прежним – прежняя россыпь скамей, прежние клёны осыпали прежних прохожих и прежнюю статую ожидавшего – кто пробуждался раз в три года, осматривался на прохожих и каменел пред белоснежием блокнота в руках пианических; та-же коробка-дом незнакомца путника, - «...или что-то, изменилось?» - ухмильнулась дремавшая на половину – «...если спрятать чуждое в полку привычного – многое ли спрячется?» - и посмотрела на коробку повнимательнее: та-же коробка с тем-же незнакомцем, - ничего непривычного, всё прежне, истинно, настояще.Отыскала в драпировках проаквареленных кусочек сигары – позаимствованнной тайно, у Учителя..– Музыки ли?Чем стал Ей принявший волнения юности, морали и безмятежности? – Иногда, проще убедить себя – в непонимании. Ночь стелилась мантией от плеч – и распадалась подолом по свету...«Прояви ко мне заботу – в миг нужды – и миры наши станутся дружны: Огонь – и Свет, - один – другому, Радость – Тьме, Миг - Полутону.*И Она перебралась к Нему: прихватила палатку и заняла укромнейшую из комнаток – чтоб не акцентировать внимание мира на своем существовании. Что-то повторялось, что-то иссякло волей Ветра в голове, ктoприглаживал волосы пыльные – в то удивительное время, когда молодость была украшением единственным, а знакомые ещё вчера – сегодня уносились по волнам Космического Ветра.
*~ ~~*
..Одним из вечеров бессчетных жизней
Хьюмидор отсчитал четверть третьего – сигара скользнула в гильотинку и лишилась чего-то – чтоб стать чьей-то.Свеча заразила оную Огнём Жизни – Маэстро воскурил смесь миролюбивого странника – и призрак сандаловый клубился меж сейчас и когда-то, вечностью и мгновением, тобой и мной, внутренним и внешним, ими и нами.Трезвучия расщепляют сознание – Он трепещет на пике: эйфории, меланхолии, откровения.Она прошла тенью морской волны в полотнах дыма тенного. Кристаллы Света рассыпались по пластинке – и Музыка сочится, иная от записанной.Он вдыхал раздумие и выдыхал откровение парами эфира.Она положила руки Ему на плечи.Он – «Время ритуала» - позволил Той остаться нитью благовония, контуром тени, бликом – от огонька свечи.
Насыпал порошок в графин, приготовил котелок, разжёг плиту и доставил остатки шоколада и котелок безнужный, секретеру.Вода досталась огню - повар достался пледу: вечный странник уместился на краю кресла, за которым провёл живую часть жизни - в побеге от беззначного и стремлении к Великому; поставил ногу на подставку, локоть - на колено, - и упёрся подбородком в кисть - впервой без инструмента, но с пледом-мантией-тенью от плечей до стоп, - и что-то доброе, тихое, мирное, обозначило присутствие.Старик смотрел в окно - и капельки дождя мерцали искринками света, а те собирались узором предавним...Улыбка в левом уголке губ, и ямочки - забытые в годах обучения, и никто не заметит - пар лунной росы - на окне, волосах и кончиках пальцев......Никто не узнает – что то был за шоколад....Онадостала свёрток из кармашка, развернула оный и прочла:Что за мёд сочится полднем,На руки не покрывших простор скорбью;Что за угодник поэтам-планетамНе подарил одну монету?..Он ухмильнулся – и обратился к Той, во каскадах шелков и бархатов – уводящих за порог Занавеса.
ritual
«Вашу Руку» - Маэстро взял нож для бумаги, принял руку послушницы и провёл той линию по бархату кожи: сок особенного свойствавековенчал изыск варева чувства морской волны и ночи. Она согласилась с болью раскрытия сознания – и подалась навстречу, расслаблением, там – где иные предают себя. Приняла нож – и провела полоску по руке доверившегося – и загадки одарили правдой сути на тысячи перерождений.Он погрузил серебро ножа для писем в лоскут кож запястья той, позволил рубинам просочиться в пустоту грааля и позволил жесту стать взаимным. Гроза просвечивала полотна – и порезы на руках нашедшихся в бесконечности – и рисунки на полотнах заражались жизнью, этим светом – что проявляется в темнейшее из времён: в сей час.Лингвоскрипт с гравюры: «Роса лунная скользитСо скулы на ключицы –Лакаешь Свет полуночи,Которым не напиться – не проснувшись.Мир растворяетсяНа принципыМногоязычестваПотока цифр.Кто-то угасает в пламени сомнений,Иной горазд мерцать самообманом.Есть ли – кроме спокойствия –То, чему хочешь покориться?»Провёл ножом той по ключице, вверх – и оцарапал скулу.Она – не моргнувши – «Свет» - навстречу Судьбе Избранной.Далее Ведущий отпивает из грааля кровь Подопечной, смешанную с кровью собственной, позволяет той жест встречный; - испивают от грааля половину – медитируют в обнимку, объятые вечностью, - и продолжает чтение:«Дитя тёмной эйфорииВстретит всеслепящийСвет;Плети замкнут чертоги миfа –Подножья станутся изведаны»Он берёт инструмент – гитару, лютню, - нечто струнное и – желательно – с перегрузом. Играет – знает, что.Она слушает – слушает, прекрасная, слушает – слушает...Он доигрывает: играл стоя – идя круг Неё, повинуясь воле Госпожи Свободы:«Ты познакомишь с моей жизнью,Я познакомлю с твоей смертью.У Странника – сладость пустоты во рту,У нас – по соку жизни друг от друга»/испивают кровь оставшуюсяВедущий: Смерть – пожалуй к нам.Смерть (заходит девой в кардигане на тело обнажённое: усаживается лотосом и смотрит в глаза тех – каждого)