Картина 6
Тот же вечер. Площадка перед кафе. Шукра сидит за столиком, за соседним - официантка Хана Чарлич.
Шукра: Вот, к примеру. Сейчас ночь, а что это значит? Это значит, что люди спят и не знают, что с ними происходит и любой может подойти и раскроить им череп топором. Вот вам и ночь. Это трудно назвать удовольствием. Разумеется, спят не все! Некоторые работают - вот ты, к примеру, а ночью работать тяжело. Еще хуже, чем спать!
Хана: Я так устала!
Шукра: Вот видишь! А помимо тех, кто спит или работает, кое-где у нас порой
кое-кто сейчас совокупляется в постели. Ну да, это известная проблема, некоторые совокупля.тся по ночам, но ничем хорошим это не кончится, будь уверена. А некоторые в эту ночь заканчивают свою жизнь и умирают, а умирать никто не хочет, но кто-то ведь должен этим заниматься. Вот тебе ночь, вот так она выглядит. Да зачем далеко ходить? Даже тот факт, что ночью темно, дает понять, какая сволочь эта ночь. Но от меня не скроешь всех ночных страданий, я вижу все!
(Входит Хефец в парикмахерском халате): Добрый вечер! (Садится за столик).
Хана: Добрый вечер!
Шукра: Ну что, тебя поймал владелец парикмахерской?
Хефец (Хане): Пожалуйста, чашечку кофе.
Хана нехотя поднимается и заходит внутрь здания:
Шукра: Значит, спать ты не собираешься? И что ты будешь делать? Болтаться по улицам до утра? Вернешься домой и будешь стоять у окна как кандидат в самоубийцы? Что ты будешь делать со всеми своими душевными мучениями, а?
Хана приносит кофе, ставит на столик Хефеца. Возвращается на свое место.
Хефец (помешивает кофе): А молока можно попросить?
Хана: Пойдите и возьмите сами, ладно?
Хефец: Что?
Хана: Мне кажется, там еще осталось молоко в холодильнике. Пойдите и возьмите сами
Хефец: Но это же кафе с официантами!
Хана: Я с утра не присела даже. Хозяин заведения уехал в Турцию, а я тут осталась одна на хозяйстве.
Шукра: А что он делает в Турции?
Хана: Поехал жену забрать.
Шукра: Она что, сбежала от него? С турком? Ни фига себе!
Хана: Она там в отпуске, с детьми.
Шакра: А дети хоть от него?
Хефец: Так как насчет молока?
Хана: А вы бы не смогли как нибудь обойтись без молока, чтобы мне не бегать.. Вы бы мне сделали большое одолжение.
Хефец: Все дело в том, что я кофе без молока не пью.
Хана: Ну разок потерпите.
Хефец: Но кофе будет невкусным.
Хана: Я бы вас не просила, поймите, но я чертовски устала.
Хефец: Я очень сожалею, но я от кофе без молока никакого удовольствия не получаю.
Хана: Значит, вы вынуждаете меня встать?
Хефец: Ну да. А иначе как молоко попадет в мой кофе? (Пауза). А иначе как же молоко попадет в мой кофе?
Хана: Если бы вы уважили мою просьбу, сходили бы сами за молоком.
Хефец: Да, но я же не официант, правильно? Я сижу в кафе как раз для того, чтобы мне подавали, а вовсе не для того, чтобы ходить самому. Ибо если мне придется быть самому себе официантом, так мне никакого кофе вообще не нужно.
Хана: А может, действительно.
Хефец: Что?
Хана: Обойдетесь без кофе.
Хефец: Так зачем же я тогда пришел в кафе?
Хана: Откуда я знаю?
Хефец: (настойчиво): Извините, мой кофе остывает. Можно попросить молока?
(Шукре) Я бы ей уступил, симпатичная девушка...но с чего бы мне ей уступать? Понимаешь? Я не придира, но может, она будет смеяться за моей спиной, я мол, такой слабохарактерный, и из меня можно веревки вить. Ты понимаешь, в чем тут проблема?
Шукра: Да, жизнь нелегка. Надо быть твердым, чтоб тебе на голову не сели.
Хефец (решительно): Официант! Молока! Немедленно! Слышали!
Хана: Слышала, слышала. (Поднимается, подходит к Хефецу). А почему, Хефец, вы так боитесь выглядеть по отношению ко мне слабовольным? Это ведь не стыдно. Я ведь не стесняюсь быть слабой по отношению к вам. Хефец, посмотрите мне в глаза. Я знаю, что вы, по сути, очень мягкий человек. Вы уже сдерживаете улыбку, адресованную мне. Улыбочка, кивок - для женщины это все. Если мы хотим, чтобы между нами существовало нечто хорошее, нам не нужно бояться наших чувств. (Выходит).
Хефец (Шукре): Нечто хорошее. Ты понял, о чем она?
Шукра: Я понял только одно. Официантка Хана Чарлич сейчас очень страдает, потому что она влюблена в тебя и испытание, которое она устроила твоей любви, провалилось.
Хефец: Влюблена? В меня?
Шукра Я просто так никогда ничего не говорю.
Хефец: Но по какому праву?! Она просто с ума сошла, эта Хана Чарлич!
Хана (ей показалось, что ее зовут): Иду!
Хефец (встает): Вы тут все с ума посходили! Эта официантка с распухшими ногами! И куда мы так придем? Просто беспредел какой-то! Жизнь
подсовывает мне какую-то Хану Чарлич! Даже для Хефеца есть предел!
(Уходит). Нет, но по какому праву?
Шукра: Она страдает, а теперь и он.
Входит Хана с молоком: Где он?
Шукра: Ушел страдать.
Картина 7
Тот же вечер. Даже ночь. Улица. Фонарь. Хефец идет тяжелым шагом, останавливается, оглядывается, манит кого-то пальцем.
Хефец: Идите, идите! Жизнь дорога, время попусту растрачивается, идите. Папа, мама , дети. Воспитательницы, велосипеды, деревья, грабители и владельцы магазинов, идите, книги, грузовики, порты, войны, девушки полные и худые, начальники, бумаги, болезни и усталость, идите все, собирайтесь вокруг меня и я произнесу вам всем речь: Дорогие гости! Я маленький человек.
(Становится на колени, съеживается). Кто меня найдет?! (Хихикает, убегает за кулисы на полусогнутых, нагнув голову).
Картина 8
Тот же вечер. Улица. Фонарь. Одинокий стул на тротуаре. Фугра и Варшавяк в теннисных костюмах.
Фугра: Мне трудно это понять. После обеда мы играли в теннис полтора часа, Потом пошли в кафе. Оттуда - в ночной клуб, а теперь мы направляемся с неожиданным ночным визитом к моим родителям. Так почему же я все время такая бодрая?
Варшавяк: Вот и я спрашиваю.
Фугра: И что удивительно - получая постоянно удовольствие, я в то же время прогрессирую и развиваюсь. Даже сейчас, когда я вроде бы болтаю, во мне зарождаются разные научные физические идеи. Я воспринимаю вещи постоянно и безо всякого усилия, усваиваю их, обрабатываю. Как это все у меня замечательно устроено! (Замечает стул). Ой, что я вижу! Ну мне везет без конца! Как будто недостаточно того, что я уже получила! Жизнь без конца подкидывает мне приятные сюрпризы! Посреди улицы - стул. На случай, если я устану. С ума сойти! (Легонько пинает стул ногой). Стул подлизывается, напряженно ждет, когда я на него сяду. Но он этого не достоин. Потому что я, слышите, я не устала! (Запрыгивает на стул). И пусть судьба видит, что все, что она для меня делает, не производит на меня никакого впечатления!
Варшавяк (энергично приближается к ней): Какая женщина! Какое мировоззрение! (Становится перед ней на колени, говорит сдавленным голосом): Фугра! Фугра! (возбужденно целует ее ноги и бедра) Фугра! Фугра!
Фугра: Да, Варшавяк, это мои ноги, да. Несомненно!
Варшавяк: Фугра! Фугра!
Фугра: Ты не ошибаешься, это действительно мои ноги. Обе.
Варшавяк (все больше возбуждается): Фугра! Фугра!
Фугра: Ты со мной поосторожней! Мне так хорошо, что я просто не знаю, что делать. Я могу тебе что-то нехорошее сделать, превратить тебя в черт знает что. Как бы рассудок не потерять от всего этого счастья!
Варшавяк (восторженно): Я люблю Фугру!
Фугра (спрыгивает со стула, оставляя его перевернутым): Пошли, пока я лягаться не начала!
Сцена 9
Тот же вечер. Комната Хефеца в доме Тейгалеха. Хефец в халате парикмахера поверх пижамы сидит на диване.