— Это место заставляет меня нервничать, — говорит Сэйми, осматриваясь по сторонам. — Мне все время кажется, что за нами кто-то следит. Будто кто-то или что-то хочет напасть исподтишка.
— Девочка, да это уже мания… — улыбается Лигант, но в тот же момент Сэйми, шагающая впереди, резко останавливается и отскакивает назад с выставленным локтем.
Лигант с легкостью уклоняется, пропуская шейду в опасной близости от себя, и его движения напоминают танец; а Сэйми похожа на его неуклюжую партнершу. Он продолжает идти также беззаботно и легко, как раньше. Даже не оборачиваясь.
— Когда-нибудь договоришься! — шипит Сэйми.
— Мы еще не дошли, а вы уже готовы перегрызть глотки друг другу, — устало ворчит Риллах. — Прекрасная команда. Больше и сказать нечего. Баббар, ты бы придержал свою сестру, а ты, Лигант, придержал бы свой язык. Если он раздражает некоторых из нас, то представь, как могут разозлиться шиагарры.
— Я не стану сдерживать свою сестру, — говорит Баббар. — Даже тогда, когда она не права.
— Только потому, что она твоя сестра? — спрашивает Лигант. Он смотрит на хищно улыбающуюся Сэйми.
— Да.
— Эх, ну почему у меня нет брата или сестры? — с театральной выразительной патетикой вопрошает Лигант. — Всю жизнь приходится поддерживать себя самого, независимо от того, прав я или нет. Даже сейчас я один против двоих. Это так несправедливо!
— Даже вообразить не могу. — Риллах смотрит вверх, где в кронах бледных дубов мерцают крошечные снежинки. — Женская версия тебя. — Он вздыхает, оставляя при себе комментарии к наступающему снегопаду.
В ответ на слова Риллаха Лигант лишь улыбается своей привычной улыбкой, а затем убирает руки под плащ и оттягивает его кулаками, имитируя тем самым выступающую женскую грудь.
— Примерно вот так! — Лигант посылает воздушный поцелуй Риллаху и хлопает ресницами.
Баббар начинает хохотать, привлекая к себе внимание остальных членов группы. Риллах же опускает лицо в ладонь и сжимает переносицу указательным и большим пальцами. Идущие впереди отряда Лераиш с Лифантией лишь несколько мгновений смотрят на короткое представление Лиганта, а затем возвращаются к своему разговору:
— Разве есть утерянные строки из Геннории? — удивляется Лераиш.
— Конечно, — отвечает Лифантия. — Ее постоянно изменяют, тем самым влияя на сознание верующих хегальдин. Всех я не помню, но есть наиболее запомнившиеся мне, те, что, действительно, заключают в себе определенную мудрость.
Он молчит несколько мгновений, формируя в голове мысль так, чтобы процитировать фразы в точности, как он их прочел в свое время, а затем цитирует их вслух:
— «Не упоминай богов своих, если неуверен в том, что рядом нет ушей, не желающих слышать о вере твоей». Или «Не совершай лишь две ошибки в своей жизни — осознать истину, когда уже поздно, и думать, что уже поздно в то время, когда есть время все изменить — и тогда поймешь, что не одной дорогой ведет тебя судьба».
— Общественные проповеди явно идут вразрез с первой заповедью, ведь голос Корда, — произнося имя пастыря, Лераиш невольно морщится. — голос, этого… священнослужителя не заботится о чужих ушах.
— Пастыри умело манипулирует сознанием верующих хегальдин. Каких большинство. В Геннории есть понятия добра, есть понятия зла; но граница между ними настолько огромна, что ни одно существо не может жить на одной лишь стороне. Никто не может быть исключительно добрым или исключительно злым. По сути, Геннория предписывает жить так, как жить невозможно, и именно поэтому она не может устареть. Привносятся лишь некоторые корректировки, которые необходимы в тот или иной период. — Лифантия какое-то время смотрит на отряд за спиной, а затем добавляет: — У змеиного народа врожденный, можно сказать, расовый иммунитет к подобному виду оружия. Их Бог — это их вождь, если можно так сказать. Реальное, наглядное воплощение силы, вызов которой можно бросить в любой момент, оспорив право на правление всей землей Роганрааш.
— Если они верят лишь в то, что видят сами или видели их предки, не значит ли это, что нам придется доказывать нашу силу в бою с ними?
— Не исключено, — коротко отвечает Лифантия, улыбаясь загадочной улыбкой, которая в совокупности с тяжелым взглядом означает лишь то, что он пытается скрыть негативные мысли.